Чехов всю жизнь тяготел к театру. Пьесы для любительских спектаклей были его первыми юношескими произведениями. Рассказы Чехова настолько насыщены диалогами, в них сквозит такое стремление автора выразить основные мысли через речь персонажей, что они прямо-таки просятся на сцену. И действительно,- ни один писатель  не  может  сравниться   с  Чеховым  по   числу  инсценированных или экранизированных произведений. Ряд рассказов (например, «Осенью», 1883; «Свадьба с генералом», 1884; «Беззащитное существо», 1887) Чехов переделал в пьесы («На большой дороге», 1885; «Свадьба», 1889;  «Юбилей»,   1891).  С  большим успехом шли  на сцене  веселые   водевили   Чехова - «Медведь»   (1888)  и «Предложение» (1888).

В 1887 году была поставлена первая большая драма Чехова «Иванов». Пьеса рассказывает о том, как в пошлом обществе, где. сам «воздух застыл от тоски», где злорадно сплетничают, .совершают гнусные сделки, отчаивается и погибает порядочный человек. Уже в первой большой     драме     Чехова     проявилось,     по     словам Вл. И. Немировича-Данченко, «вдохновенное соединение простой, живой, будничной правды с глубоким лиризмом», ставшее отличительной чертой драматургии Чехова. Для дочеховской драматургии характерным было стремление к острому сюжету, сложной, запутанной интриге, необычным ситуациям; противопоставлялись понятия «сценичность» и «обыденность». В пьесах Чехова, как правило, показаны не какие-нибудь исключительные события, а обычное, повседневное состояние человека, порождающее конфликт между  ним и условиями  его жизни. Конфликт этот существует постоянно, но незаметен для посторонних глаз и прорывается лишь случайно, в отдельных незначительных фактах. Нет у Чехова и привычного для драматургии деления действующих лиц на положительных  и   отрицательных.   «Современные   драматурги начиняют свои пьесы исключительно ангелами, подлецами и шутами,- пойди-ка найди  сии  элементы во всей России! Найти-то найдешь, да не в таких крайних видах, какие нужны драматургам,.. Я хотел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни одного ангела (хотя не сумел воздержаться от шутов), никого не обвинил, никого не оправдал…» - писал А.   П.  Чехов своему  брату  о  пьесе  «Иванов».   В   чеховских  героях достоинства и недостатки переплетаются так же естественно, как и в действительной жизни. Отличаются пьесы Чехова и своей интеллектуальностью: в них мало действия и много высказываний, выражающих мысли, взгляды, настроения действующих лиц. Само действие часто прерывается эпизодами и деталями, не имеющими никакого отношения к сюжету. Чехов настаивал на том, что в пьесах существенное, влияющее на судьбы людей должно показываться на фойе несущественного, повседневного, как   это   обычно   бывает   в   жизни.   Эти   особенности пьес Чехова в полной мере проявились в «Чайке» (1895), «Дяде Ване» (1897), «Трех сестрах» (1901), «Вишневом саде» (1903), положивших начало новому этапу в развитии мирового драматического искусства.

Новаторская драматургия А. П. Чехова не фазу была понята зрителями; например, первая постановка «Чайки» в Александрийском театре в Петербурге ознаменовалась провалом,  о котором с шумным злорадством  писали буржуазные газеты. Но затем пьесы  Чехова получили не менее шумное признание и прочно утвердились в репертуаре театров. Признанию чеховских пьес во многом способствовал Московский Художественный театр, основанный К. С. Станиславским и Вл.  И. Немировичем-Данченко в 1898 году. Коллектив театра глубоко понял особенности чеховской драматургии и первым показал, как надо играть его пьесы. Постановка «Чайки» в этом театре   (1898)   явилась   триумфом   новой   драматургии. В ознаменование этого события эмблемой театра стало изображение   на   его   занавесе   чайки,   символизирующей тесную   связь   театра   с   творчеством   А.   П.   Чехова.

Жизнь з «Чайке» показана как сложное -переплетение человеческих судеб. Основную сюжетную канву пьесы составляет неразделенная, отвергнутая любовь, но для Чехова важна не сама сюжетная ситуация, а то, как ведут себя в данной ситуации люди с разными характерами. Если отвергнутый Треплев в отчаянии кончает жизнь самоубийством, то стойкая и мужественная Нина Заречная, пережив измену Тригорина и смерть ребенка, не сломилась,  а  нашла свое  призвание,   свою  дорогу в жизни.

 




Большое место в пьесе уделено вопросу о том, каким должно  быть искусство.  Треплев ищет пути к новым формам искусства в декадентстве.  «Надо изображать жизнь не такою, как она есть, и не такою, как должна быть,  а  такою,  как  она представляется в  мечтах»,- говорит он. Но потом он приходит к убеждению, что дело «не в новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, пишет, потому что это свободно льется из его души». Аркадина с презрением относится к сыну-декаденту и восхищается реализмом Тригорина: «Ты можешь одним штрихом передать главное, что характерно для лица или пейзажа, люди у тебя, как живые. О, тебя нельзя читать без восторга!» Аркадина мелка, тщеславна, и похвала реализму, вложенная писателем в ее уста, настораживает. И действительно, сам Тригорин признается, что он овладел только формальным мастерством, но не умеет высказывать глубокие и  важные  мысли.  Он  говорит Нине:   «Я   люблю вот эту воду, деревья, небо, я чувствую природу, она возбуждает во мне страсть, непреодолимое желание писать. Но ведь я не пейзажист только, я ведь еще гражданин,  я люблю родину, народ,  я   чувствую,   что   если я  писатель,  то  я  обязан говорить о   народе,   об   его страданиях, об его будущем, говорить о науке, о правах человека и проч. и проч., и я говорю обо всем, тороплюсь, меня со всех сторон подгоняют, сердятся, я мечусь из стороны в сторону, как лисица, затравленная псами, вижу, что жизнь и наука все уходят вперед и вперед, а я все отстаю и отстаю, как мужик, опоздавший на поезд, и в конце концов чувствую, что я умею писать только   пейзаж,    а   во   веем   остальном   я    фальшив и фальшив до мозга костей».

Чехов в драме переходит от личных проблем к общественным - к вопросу об ответственности человека и художника перед жизнью и творчеством.

Дальнейшее развитие эта тема получила в пьесе «Дядя Ваня», основная мысль которой выражена в словах Астрова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Вся жизнь человека должна быть светла и прекрасна, но «праздная жизнь

не может быть чистою». В пьесе осуждается самодовольный профессор Серебряков, который двадцать пять лет пережевывал чужие мысли; его жена Елена Андреевна, которая «только ест, спит, гуляет, чарует всех… своею красотой - больше ничего». Войницкий (дядя Ваня) и его племянница Соня - честные, энергичные, не лишенные талантов люди - всю жизнь самозабвенно работали, -но, как оказалось, на ничтожество; они вдруг увидели, что их идеал, профессор Серебряков,- просто мыльный пузырь. Прекрасный человек Астров: он лечит людей, совершает сложнейшие операции, сажает леса. У него «свободная голова, широкий размах… Посадит деревцо и уже загадывает, что будет от этого через тысячу лет, уже мерещится ему счастье человечества». Но в жизни, которой завладели Серебряковы, Астров одинок, он потерял «огонек вдали», и все чаще находит утешение в водке. «…Те, которые будут жить через сто - двести лет после нас и для которых мы теперь пробиваем дорогу, помянут   ли   нас   добрым   словом?» - спрашивает   Астров. Этот же  вопрос  поставлен  в  пьесе  «Три   сестры». - Но в этом произведении, написанном через четыре года после «Дяди Вани», уже явно ощущается освежающее дыхание приближающейся революции, более уверенно звучит надежда на лучшее будущее. «…Готовится здоровая, сильная буря, которая идет, уже близка и скоро сдует с нашего  общества лень,   равнодушие,   предубеждение к труду, гнилую скуку…   через  какие-нибудь  двадцать пять - тридцать лет работать будет уже каждый человек»,-говорит Тузенбах. И хотя пошлость, олицетворенная в Наталье Ивановне и штабс-капитане Соленом, одерживает  победу  над  людьми   чистыми  и  чуткими (умный талантливый Андрей Прозоров, женившись на Наташе, опускается; Наташа выживает из дома сестер Андрея; Соленый убивает на дуэли Тузенбаха), мотив бодрости и веры в будущее, пробиваясь сквозь общий тон лирической грусти, звучит в этой пьесе сильнее, чем во всех предыдущих произведениях Чехова.

Жена Антона Павловича, артистка Художественного театра Ольга Леонардовна Книппер-Чехова, писала в воспоминаниях, что одной из первых пьес, поставленных театром после Октябрьской революции, были «Три сестры». По ее словам, артисты до этого играли пьесу «бессознательно, не придавая значения вложенным в нее мыслям и  переживаниям,- а глазное - мечтам»;  после революции они поняли, что эти мечты были предчувствиями, которые сбылись в действительности.