Во второй половине 80-х годов в письмах Чехова увеличивается число своеобразных творческих деклараций, с помощью которых он стремится обосновать свое понимание задач литературы, определить свое место в литературном процессе. Назначение литературы, по его глубокому убеждению,- «правда безусловная и честная» (из письма к М. В. Киселевой 4 января 1887 г.). Чехову, стоявшему на общедемократических позициях, трудно было сформулировать в сложных условиях 80-х годов определенную положительную программу. Он отстаивал свою независимость от любых политических и литературных группировок, а свою цель видел в том, чтобы, по его словам, «убить сразу двух зайцев: правдиво нарисовать жизнь и кстати показать, насколько эта жизнь уклоняется от нормы»   (из письма А. Н. Плещееву 9 апреля 1889 г.).

В художественном творчестве Чехова второго периода более последовательным становится критическое отношение ко всем силам, угнетающим и подавляющим человеческую личность, раскрывается скрытый трагизм привычной, обыденной жизни, углубляется психологический анализ, шире проявляется «подтекст». С другой стороны, рост протестующих настроений по контрасту вызывает в творчестве Чехова усиление поэтического, лирического начала. Писатель обращается к изображению людей, противостоящих миру, в котором господствуют ложь, бездуховность, хамелеонство («Анюта», 886; «Тоска», 1886). В наибольшей степени свободны от тлетворного влияния среды дети; и не случайно детская тема занимает одно из видных мест в произведениях писателя второй половины 80-х годов. Для Чехова непредубежденное, естественное детское сознание было одним из способов критики человеческой несправедливости, искаженных общественных отношений («Кухарка женится», 1885; «Ванька», 1886; «Детвора», 1886; «Житейская мелочь», 1886).


 






Свидетельством идейного и художественного роста Чехова становятся его рассказы о народе («Горе», 1885; «Мечты», 1886, и др.). Мысли о неразумно прожитой жизни, о счастье, изображение природы как единственной силы, которая может способствовать «распрямлению» человека, помочь его духовному обогащению, свидетельствовали о стремлении писателя глубже проникнуть в тайны народной жизни. Эти две тенденции, проявившиеся в «детских» рассказах Чехова и рассказах о народе, объединились в первом его большом прозаическом произведении - повести «Степь» (1888).