Правление Октавиана Августа длилось с 31 г. до н.э. до 14 г. н.э. Он правил действенно, и, действительно, годы его правления отвечают определению “золотой эпохи”. Тем не менее, своим наследникам Октавиан оставил и весь ужас и проблемы необъятной империи. После уже никто не мечтал о возвращении республиканского правления. Следующие императоры, пользуясь тем авторитетом, который придал власти Октавиан Август, довели свой произвол до безобразных размеров. О бесчинствах этих цезарей, правителей Рима: Тиберии, Калигулы, Нерона и других, которых, в конце концов, убивали доведенные до отчаяния подданные, наглядно и беспристрастно пишет римский историк Свеноний. Вот один из фрагментов его рассказа о Калигуле (правил Римом с 37 по 41 г. н.э., убит в возрасте 39 лет): “Лютость своего характера показал он ярчайше вот какими поступками. Когда подорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзание преступников, и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто виновен, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех “от лысого до лысого” (латинская поговорка, которая означает: “от первого до последнего”)

Многих граждан из высших слоев, он, заклеймив раскаленным железом, заслал на прииски, или дорожные работы, или бросил диким зверям, или самих, как зверей, посадил в клетки, или перепилил пилой пополам, - и не за тяжкую вину, а часто лишь за то, что они плохо отозвались о зрелищах или никогда не восхищались его гением. Родителей он заставлял быть присутствующими при смертной казни сыновей…». Другие римские императоры не были лучше, чем Калигула. Невозможно без чувства ужаса и отвращения читать о злодеяниях, которые убеждают здравомыслящего человека в том, что никакими политическими выгодами невозможно оправдать бесконтрольную и неограниченную власть одной личности. Римское государство, огромное, всемогущее, которое нагоняло ужас всем соседним народам, перегруженное рабовладением и награбленным добром, в конце концов, рассыпалось в V ст. после Рождества Христова под мечом иностранцев, которых римляне с презрением называли варварами. Это произошло в 476 г. н.э., когда властвовал последний римский император Ромул Августул.

Два человека, которые стояли возле колыбели и возле смертного ложа Рима, отделенные друг от друга двенадцатью столетиями, носили одно и то же имя - Ромул. Круг истории Древнего Рима замкнулся. Да. Круг истории Древнего Рима замкнулся после двенадцати столетий кровопролитий, жестокости, зверств, но он оставил и величие гражданского подвига и патриотизма, образцы культуры, шедевры архитектуры, литературы, скульптуры и живописи, которые стали мировой классикой и получили высокую оценку в последующих культурно-исторических эпохах и дали огромное количество сюжетов, тем, образов и мотивов для мировой культуры.

На могильной плите Вергилия выцарапана надпись, которую считают его краткой автобиографией: “В Мантуе родился, Калабрией взят. Покоюсь в Партенопее. Воспел пастбища, села, вождей”. Мы знаем, что Вергилий родился в городке (поселке) Анды неподалеку от Мантуи, а умер в Партенопее (античное название Неаполя). Он написал произведения, в которых описывается и воспевается мирная сельская жизнь пастухов и пастушок (42-39 г.г. до н.э. были созданы “Буколики”, 10 эклог, в которых соединились основы двух поэтических школ: “ученость” и стремление к изысканной форме “неотериков” , “новых” римских поэтов, которые отказались от больших форм драмы и эпоса и подражали чертам изысканной александрийской поэзии (лучшим среди “неотериков” была Валерий Катулл), а также воспевается тихая жизнь на лоне природы эпикурейцев.

 За основу Вергилий взял пастушьи идиллии греческого поэта Феокрита. Во время гражданской войны “Буколики” воспринимались как своеобразное бегство от реальной действительности в идеальный мир любви и поэзии. Обратите внимание на иллюстрации Вильяма Блейка к Бериллиевым “Буколикам”. Удалось ли художнику передать идиллию сельских пейзажей? Совпадает ли видение Блейка с образами эклог Вергилия? В истории литературы такое “идиллическое бегство” обозначилось в романтизме, который возник на границе XVIII-XIX столетий). Земледельческую работу “села” Вергилий изобразил в “Георгиках” (36-29 г.г. до н.э.). Хотя “Георгики” были посвящены Октавиану Августу и Меценату, “работали они на социально-политическую проблему римского общества - на восстановление мелкого итальянского землевладения - и были своеобразным социальным заказом. Основная тема поэмы - работа - сближает произведение Вергилия с “Трудами и днями” древнегреческого поэта Гесиода. Если в “Буколиках” речь шла о наслаждениях, которые дает сельская жизнь, то в “Георгиках” раскрывается ее трудовая сторона, прославлялась неисчерпаемость и животворность природы. Тема “вождей” воплощена в поэме Вергилия “Энеида” (26-19 г.г. до н.э.).

Одиссей идет к Аиду, чтобы узнать о своей судьбе. Судьба же Энея уже определена. Он только должен утвердиться в стремлении неотступно следовать определенному. Интересны слова Иосифа Бродского, который писал о Вергилии, что “его попытка объяснить мир была настолько совершенной, что заставила его спуститься в ад. Описания его удивительно убедительные, поскольку они не связаны ни с какой схоластической доктриной.

Безусловно, пророчество, которое делает отец Энея Анхис, липовое: оно не распространяется далее жизненных рамок самого поэта. Вергилий просто перепевает известное прошлое в хвалебном ключе. И все же гордость за будущее Рима, которая звучит в голосе старца, не просто гордость поэта за действия Рима. В этих словах ощущается надежда язычника, которая, нужно признать, намного меньше наполнена эгоцентризмом и более ощутима, чем ожидания христианина”. Исследователь В.Топоров считает, что “и после смерти отца Эней нуждается в общении с ним, нуждается в его советах и уроках его жизненного опыта, того далекого видения, которое было открыто ему в другом мире. Возле могилы отца, перед тем как погрузиться в последнее испытание морского пути, Эней - с Иулом, и он обращается к отцу с приветствием, сетуя, что тому уже не придется увидеть Италии… Между прошлым (Троя) и будущим (Рим и путь к нему - Эней, Асканий, Ромул, Марцелл), когда первое говорит со вторым, разворачивая перед Энеем его грандиозную перспективу, между отцом Энея и его, Энея, сыном - сам Эней, и именно в этом “промежуточном” месте, которое оказывается самым необходимым и главным в этой перспективе, впервые открывается Энею его общая надличностная обязанность, выполнить которую должен именно он, Эней, лично…

В этом служении подвигу Эней стирает свое личное а его надличностное, почти анонимное, остается главным содержанием и смыслом его жизни”. Эней видит реку забвения Лету, “а вокруг нее тьма неисчислимых племен и народов летали”. Энею Анхис объясняет, что “это души, которым присудила Судьба преобразоваться еще раз, они из Летейской реки воду пьют, и в ней забвение долговечное. Их тебе показать, и с ними тебя познакомить я уже давно желал, и вычислить семейных потомков, чтобы ты со мной еще сильнее радовался…, что в Италию попал”. Эней еще не может поверить. И тогда устами Анхиса Вергилий подает представление о кругообороте душ в свете понимания в античные времена:

    * “Первое, что небо, и землю, и водные пространства, и светлый

 



    * Лунный круг, и титанскую звезду внутри оживляет -

    * Дух, а ум пронимает все той громады части,
    * Движение и жизни им дает, соединившись с тем телом большим.
    * Отсюда и род человеческий пошел, и животный, и птицы небесные,
    * И моря, что их выводит глубь мраморная.
    * Сила жизни в них огненная, и первоначало их небесное,
    * Зародышей тех, если только на них не тяготеет вредное
    * Тело и части земли не притупят и смертные суставы…
    * После смерти здесь каждый кару надлежащую отбудет…
    * Пока длинный наш день, когда круг свой века уже обойдут,
    * Пятен не очистит, что в нас повростали, и не останется чистый
    * Дух из нас, эфирный, огонь из небесного перстня.
    * А души
    * Тех, кто более тысячи лет колесо дальше катили,
    * Бог вызывает на реку Летейскую в большую общину,
    * С той, естественно, целью, чтобы, о прошлом забыв,
    * Снова захотели заглянуть в этот мир, в тело возвратиться”.