В XX веке чилийская культура в силу относительной однородности этнического состава населения (в нем отсутствует африканский элемент и сравнительно невелик элемент индейский) представляется в значительной степени менее «гибридной», чем культура Кубы, Мексики и даже Аргентины. «Креолизм», или, как часто говорят, «креольский реализм», явился следствием национального подъема, который переживала страна при вступлении в XX столетие. Основное внимание писатели-креолисты уделяли деталям народного быта, типичному чилийскому пейзажу, фольклору, поискам «национальной души». На начальном этапе своего развития (1900—1920) «креолизму» свойственны бесстрастная фотографичность и деревенская тематика; позднее он растворился в потоке литературы, тяготеющей к критическому реализму и охватывающей все стороны национальной жизни. Характерной чертой «креолистов» было то, что они избегали описывать классовые конфликты и обычно оставались в стороне от богатой россыпи не только социальных, но и психологических противоречий, формирую- возвращается в Чили лишь в 1933 году, после падения диктатуры Ибаньеса (1931 г.). С начала 30-х годов поэт сближаетсяс коммунистами, сотрудничает в органе Компартии «Красное знамя», принимает активное участие в создании Народного фронта, попадает в тюрьму за публикацию стихотворения «Полиция и солдаты», призывающего к вооруженному восстанию, а когда разразился фашистский мятеж в Испании, едет защищать республику.

Не все написанное Уидобро в 20-е, а тем более в 30-е и 40-е годы является примером авангардистских крайностей с отсутствием пунктуации, применением вертикальной, наклонной, разношрифтовой печати, необузданностью метафорики, гротескной бессмысленностью фраз. Больше всего этим страдала его франкоязычная поэзия, а из сборников стихов на испанском языке—«Экваториал» (1918), «Арктические стихи» (1918), «Вращательные стихи» (1941) и др.; в меньшей степени — большая философская поэма «Альтасар» (1931). Историческая эпопея «Легенда о Сиде», романы «Калиостро», «Следующая» и некоторые другие, хотя и отличаются креасионистской смелостью метафор и необычностью образов и ситуаций, все же написаны вполне понятным языком.
Поэту так и не удалось достаточно четко сформулировать креасионистскую доктрину; некоторыми своими сторонами она соприкасается и переплетается с многочисленными другими «измами» модернистской поэзии первой трети XX века.

Уидобро считает, что «имеет право создать образ шагающего цветка или стада овец, пасущихся по небесному своду и переходящих вброд радугу»; что «ценность поэтического языка прямо пропорциональна его отклонению от обычной речи»; «поэтом является лишь тот, кто улавливает скрытую связь между самыми отдаленными вещами и находит нити, их объединяющие. Нужно коснуться этих нитей как струн арфы и извлечь мелодию, приводящую в движение две отдаленные реальности»; «образ представляет собой открытие, и чем более неожиданным будет ято открытие, тем сильнее его эффект». Называя поэта «Маленьким Богом», Уидобро отстаивает тезис о том, что не действительность вызывает к жизни поэзию, а поэты должны создавать свою собственную полубредовую микродействительность, по возможности свободную от влияния привычных логических и предметных связей внешней среды.

Пабло Неруду нередко называют «космическим» поэтом, имея и виду поистине вселенский характер его тематики и творческих интересов; оставаясь национальным поэтом Чили и поэтом испанской Америки, он больше чем кто-либо другой сумел выйти за рамки своей страны и своего континента. В лучших стихах Пабло Неруды удивительно органично сочетается национально-чилийское (шире — Латиноамериканское) мировосприятие с пониманием общих и частных Проблем бытия. Неруда в огромной степени способствовал выходу Латиноамериканской поэзии на мировую арену.







Нефтали Рикардо Рейес Элиесер Басуальто, принявший впоследствии .псевдоним Пабло Неруда (1904—1973), родился на юге Чили О семье железнодорожного кондуктора. В 1921 году Неруда едет связанных с многолетней работой в школе. Испытав в детстве бедность и социальную несправедливость, она отдала свой талант детям бедняков и обездоленных. Эта скрытая классовая направленность многих детских произведений Мистраль, писавшей «для детей, чья жизнь — мучение», поднимает некоторые из них до уровня обличительных.
Проповедь мира и осуждение насилия для Мистраль, поэтессы любви, детства и материнства,— также естественны. В Лиге наций, а позднее в ООН она неустанно выступала за мир, а в разгар «холодной войны» написала горькую и взволнованную статью «Проклятое слово» против тех, в ком слово «мир» пробуждает ненависть и истерический страх. Вот некоторые из высказываний поэтессы: «Зараза нацизма вызывает во мне непреодолимое отвращение»; «Класс, который я чувствую своим, от которого больше всего жду и который люблю всем сердцем,— это рабочий класс»; «Я занималась и буду заниматься все больше и больше нашими несчастными индейцами, которых я защищала повсюду в Америке»; «О нищете нашего народа я говорила публично и в частных беседах каждый день и по нескольку раз ежедневно».

Висенте Уидобро (1893—1948) стал крупнейшим теоретиком и практиком другой распространенной тенденции в латиноамериканской поэзии XX века — авангардизма.
В Чили авангардизм принял форму креасионизма, вдохновитель его — Висенте Уидобро. Он первым на континенте попытался сформулировать принципы новой поэзии, был теснее всех связан с европейской литературой, серьезнее других занимался вопросами теории, написал наибольшее количество авангардистских произведений, в отличие от многих попутчиков оставался верен «авангарду» до конца своих дней.

В 1916 году Уидобро, подобно Мистраль, на долгие годы уезжает в Европу, до 1925 года живет в Париже и Мадриде. Война и послевоенная разруха привели Уидобро к созданию ряда антиимпериалистических стихотворений, памфлета в прозе «Конец Британии» (1923), направленного против английского колониализма, а также замечательной «Элегии на смерть Ленина» (1924). Уидобро с боль- шим уважением относился к Октябрьской революции и в своеобразной креасиоиистской манере, часто запутанной и экстравагантной, воспел ее всемирно-историческое значение. За годы жизни во Франции поэт настолько сроднился с парижской писательской средой, что создал значительное количество поэм и стихотворений на французском языке (сборники «Квадратный горизонт» (1917), «Обычная осень» (1925), «Вдруг» (1925), поэмы «Эйфелева башня» (1918), «Аллали» (1918).