Владимир Высоцкий рассказал нам почти обо всем, чем жил народ. И о войне, которую увидел не только глазами мальчика, но и с точки зрения умудренного бойца Великой Отечественной, и о космонавтах, спортсменах, альпинистах, шоферах, моряках, поэтах — обо всем. Кроме того, он был прекрасный фельетонист, сатирик. Остроте и злободневности его песен-шуток может позавидовать опытный журналист. Думается, что если бы он не был великолепным актером, то такая многогранность тем оказалась бы ему не под силу. Надо уметь перевоплощаться не только внешне, но и духовно, чтобы ощутить себя бойцом штрафного батальона, скалолазом, подводником, больным психушки, боксером...

...Лечь бы на дно, как подводная лодка,
Чтоб не могли запеленговать.
Часто скорбь, неумение быть таким, как все, заставляли поэта грустить, замыкаться в себе. Его ставшая классической "Охота на волков" лучшее выражение этих противоречий. Он действительно считал себя травимым, как многие ранимые творческие люди, опередившие свое время. Но Высоцкий был уверен, что вырвется из загона:

Только я из окруженья вышел
За флажки, жажда жизни сильней...

Высоцкий вырос из Окуджавы, но отличен от него, как Маяковский от Есенина, как Бетховен от Моцарта. Не зря первый сборник его стихов-песен был назван "Нерв". Слабый музыкант, он пел на нервах, на пределе чувств, но и был он обнаженным нервом нашей эпохи — ее совестью.

...Я не люблю, когда невинных бьют,
Я не люблю, когда мне лезут в душу,
Тем более, когда в нее плюют.

Его жизнь оказалась короткой, но, словно вспыхнувший в атмосфере метеор, он оставил нам ярчайшее впечатление "о времени и о себе". В России не было дома, где не звучал бы его хрипловатый голос с неподражаемым распевом согласных. Использование полузабытых терминов, символических образов, простонародных выражений, жаргона, необычные эпитеты создавали в его стихах яркие характеры персонажей; глубина и содержательность небольших стихотворных очерков уникальна. И, что необычайно важно для всенародного барда, Высоцкий был абсолютно честен в своем творчестве:

Меня опять ударило в озноб.
Грохочет сердце, словно в бочке камень.
Во мне сидит мохнатый, злобный жлоб
С мозолистыми, цепкими руками
Когда, мою заметив маету,
Друзья бормочут: — Снова загуляет...
Мне тесно с ним, мне с ним невмоготу
..Я оправданья вовсе не ищу, —
Пусть жизнь уходит, ускользает, тает,
Но я себе мгновенья не прощу,
Когда меня он вдруг одолевает.

Сатира его над уродливыми явлениями жизни так же необычна. Чаше всего писатели и поэты иронизируют над собой, через себя показывают окружающую реальность. Высоцкий каждый раз создает самостоятельного персонажа: чаще всего мещанина, обывателя. И тут он весьма схож с Зощенко. Чего стоит его, тоже ставший классическим, диалог у телевизора:

...Тут на работе так накувыркаешься,
Придешь домой — там ты сидишь.
Ну и меня, конечно, Зин,
Тотчас же тянет в магазин,
А там — друзья, ведь я же, Зин,
Не пью один.

Высоцкий не чужд философии. И его рассуждения о смысле жизни не менее глубоки, чем сатира:

...Разницы нет никакой между Правдой и Ложью,
Если, конечно, и ту и другую раздеть...
...Голая Правда божилась, клялась и рыдала,
Долго болела, скиталась, нуждалась в деньгах.
Грязная Ложь чистокровную лошадь украла
И ускакала на длинных и тонких ногах.

Хоть и редко, часто завуалированно, в строках Высоцкого проскакивает нежная лирика. И тут он опять схож с Маяковским.

Я поля влюбленным постелю,
пусть поют во сне и наяву!
Я дышу — и, значит, я люблю!
Я люблю — и, значит, я живу!

Кем же он был больше — Владимир Высоцкий? Поэтом? Певцом, бардом? Актером? Так ли это важно? Важно, что он был личностью!

Его любимая роль в театре, роль, о которой мечтают все артисты, — Гамлет. Играл он ее по-своему, и — блестяще. В жизни он всегда был немного Гамлетом:

Я знал, что, отрываясь от земли,
Чем выше мы — тем жестче и суровей.
Я шел спокойно прямо в короли
И вел себя наследным принцем крови...
Это стихотворение так и называлось: "Мой Гамлет".
... Я прозревал, глупея с каждым днем,
Я прозевал домашние интриги.
Не нравился мне век, и люди в нем
Не нравились...
И концовка этой, не слишком известной, песни-монолога — жизненный критерий поэта:
...гениальный всплеск похож на бред,
В рожденье смерть проглядывает косо.
А мы все ставим каверзный ответ.
И не находим нужного вопроса.

Владимир Высоцкий вошел в литературу в начале 60-х гг. Романтическое настроение общества, вызванное недолгой «оттепелью», послужило толчком для расцвета так называемой бардовской поэзии. На гребне этой волны Высоцкий и ворвался в нашу жизнь со своими первыми произведениями. Кто же герои его первых стихов? Дураки и сумасшедшие, воры и алкоголики, словом, аутсайдеры общества. Невольно напрашивается ассоциация с «чудиками» Шукшина. Вспомним шукшинского Егора Прокудина, прошедшего воровскую школу и не разучившегося видеть красоту окружающей жизни. Он ведь из того же теста, что и герой стихотворения Высоцкого «Весна еще в начале»:

И вот опять — вагоны,
Перегоны, перегоны,
И стыки рельс отсчитывают путь.
А за окном — в зеленом
Березки и клены —
Как будто говорят: «Не позабудь!»


 




А с насыпи мне машут пацаны.
Зачем меня увозят из Весны!..

Кому-то может показаться странным, но, на мой взгляд, лирический герой Высоцкого — будь то вор, алкоголик, сумасшедший, работяга, солдат, спортсмен — плоть от плоти того «маленького человека», которого открыли в литературе XIX века Пушкин, Гоголь, Достоевский.

Читая стихи Высоцкого, слушая его песни, удивляешься, как же преобразились башмачкины и девушкины! Явление, подмеченное поэтом, страшно по сути своей. Смеясь над обитателями Канатчиковой дачи, мы не замечаем, что смотримся в зеркало.
Мы тоже дети страшных лет России,
Безвременье вливало водку в нас.

Поэт уловил страшные симптомы вырождения народа и пытался своими стихами достучаться до каждого из нас. Но в нашей российской жизни, что тогда, в 60-70-е годы, да иногда и сейчас, говорить правду небезопасно. И поэт взял на вооружение иронию. Он вырядился шутом гороховым и с простоватым, а порой и лукавым, видом выплеснул нам в лицо правду, облачив ее в форму баллады, сказки, притчи. Вспомните его стихи: «Баллада о брошенном корабле», «Притча о Правде и Лжи», «Песня-сказка о Нечисти», «Сказка о несчастных сказочных персонажах».

Простота и доступность поэзии Высоцкого кажущаяся. Истоки ее в народном театре, смеховой культуре. Говоря о современниках, поэт и смеется, и жалеет их. Его герои легко перевоплощаются. И это не что иное, как смена масок в балагане. В наше время переосмыслена формула Шекспира: «Весь мир — театр». Театр нашей жизни оборачивается балаганом:
Раздали маски кроликов,
Слонов и алкоголиков.

И вот уже мотив маскарада, в котором все равны и равно глупы, проходит красной нитью в творчестве поэта.
Все в масках, в париках — все как один,
Кто сказочен, а кто — литературен...
Сосед мой слева — грустный арлекин,
Другой — палач, а каждый третий — дурень.

Смех таит в себе некую двойственность, свойственную психологии русского народа. Ирония и сатира помогают превозмочь, преодолеть самые трудные условия жизни. Подобно Зощенко, Высоцкий умеет взять самую пошлую тему и заставить человека хохотать и рыдать над самим собой...

Отождествляя автора и лирического героя, нередко читатели и слушатели его ошибались, принимая поэта «за своего в доску парня». Свою первую маску Высоцкий создал, опираясь на традиции городской народной поэзии, не признанные тогда официальной литературой. Он отлично владел образами и языком этой поэзии. В дальнейшем поэт создал сотни таких масок. Они узнаваемы, как народные лубочные картинки, как глиняная игрушка с элементами гротеска.

Я уверен, что популярность Высоцкого не в остросюжетное его песен и не в скандальности слухов о поэте, а, прежде всего, в народности его творчества. Народность Высоцкого заключается в самом методе его мышления: в умении видеть парадоксальность ситуации, создавать яркие иронические и точные образы.

Люди, воспитанные на пустой бездумной развлекательности, поэзии Высоцкого не примут, а не умеющие самостоятельно мыслить его иронии не оценят; равнодушные же ко всему, кроме личных проблем, тревоги и боли его не поймут.

Настоящего поэта всегда сопровождают не только почитатели, но и хулители, и даже гонители. У поэзии Высоцкого и тех и других вдоволь. В этом признак силы его поэзии. У Булата Окуджавы есть песни, посвященные Высоцкому, в одной из них такие строчки:
Может, кто и нынче снова хрипоте его не рад.

Может, кто намеревается подлить в стихи елея...
А ведь песни не горят, они в воздухе парят.
Чем им делают больнее, тем они сильнее.

Высоцкий и его герои всегда победители — так хотел поэт! Он был талантливым певцом. Я не могу представить его без гитары. И даже когда я читаю его стихи, то слышу его чуть хрипловатый голос. В песнях слышно, как хочется ему, как нравится ему быть сильным, жестким, уверенным, твердо знать, чего хочешь, чего не любишь. Преодолеть все и добиться своей цели во что бы то ни стало. И поэтому лирический герой его поэзии противоречив. Он то в отчаянии от окружающей действительности («И люди быстро обнаглели: Твори что хочешь — смерти нет!»), то смело смотрит в будущее, с надеждой, что под маской живет чистое, светлое человеческое лицо:

Я в тайну масок все-таки проник,
Уверен я, что мой анализ точен:
Что маски равнодушия у них
Защита от плевков и от пощечин.

Непостижимо порой, откуда он, молодой, так много и так глубоко знал о времени, в котором не жил? О войне,— хотя сам не воевал; о сталинских тюрьмах, — хотя сам не сидел; о деревне русской, — хотя сам горожанин, прирожденный москвич. Особенно мне нравятся его песни о войне.

Кто сказал: «Все сгорело дотла, Больше в землю не бросите семя?» Кто сказал, что земля умерла? Нет, она затаилась на время. Материнства не взять у земли, Не отнять, как не вычерпать море...

Я часто слушаю в записи любимую песню «Он не вернулся из боя». Какое страшное одиночество чувствует человек, потерявший настоящего друга:
Почему все не так?
Вроде все, как всегда:
То же небо, опять голубое,
Тот же лес, тот же воздух
И та же вода,
Только он не вернулся из боя...

Высоцкий откровенно ненавидел трусов, мерзавцев, людей легкой наживы: «Бросайте за борт все, что пахнет кровью, и верьте, что цена невелика...» В его песнях звучит тревога за настоящего человека, оказавшегося не в ладу с этим миром. Высоцкий кдк будто боится пропустить сигнал бедствия, он сам мчится на помощь, боясь опоздать. Он справляет поминки о павших, боится кого-нибудь из них позабыть, раз уж не удалось спасти. Он бьет, бьет в набат: у каждого человека свой голос, своя песня. Но люди забыли об этом, они хитроумно и упорно «откладывают себя», а потом панически спохватываются, когда уже поздно.

Он начал робко с ноты «до»,
Но не допел ее, недо...
Не дозвучал его аккорд, аккорд
И никого не вдохновил.
Собака лаяла, а кот мышей ловил...

Почти каждую свою песню Высоцкий пел на пределе сил человеческих. А сколько у него было таких песен, и сколько раз он их так пел! И если одно исполнение производит такое потрясающее впечатление, то какой ценой, какими нервами они создавались? Какой за этим труд?

Чтоб так много отдавать, надо много иметь, обладать способностью брать, копить, впитывать — везде, всегда, ото всех! Он знал о своем призвании и относился к нему серьезно и был верен ему до конца. Поэтому и силы его росли на удивление. Все чувствовали: словно кто-то выпустил его жизнь метеоритом, и он пронесся по нашему небу — и сгорел, не требуя никакой дани Напротив, сгорел, отдав людям свой талант, свою мощь, свою любовь и боль за народ и Россию.

Он так любил СЛОВО. Слова, звуки у него сгущаются, концентрируются, взрываются, так что становятся видимыми, объемными, осязаемыми. Это связано с песенной, звучащей природой его стиха.

...Ходу, думушки резвые, ходу!
Слово, строченьки милые, слово!..
В последних своих песнях он достиг настоящих высот поэтического мастерства:
В синем небе, куполами проколотом.
Медный колокол-л-л, медный колокол-л-л
То ль возрадовался, то ли осерчал.
Купола в России кроют чистым золотом,
Чтобы чаще Господь замечал...

Высоцкому сопутствовала удача в том, что время его как художника, сама специфика его как певца-поэта совпали с эпохой широкого освоения аудиотехники, распространением магнитофонов. Можно сказать, что благодаря именно магнитофону он, вслед за Булатом Окуджавой, сумел найти свою аудиторию.

Был такой факт в биографии Владимира Высоцкого. О нем вспоминали и на панихиде поэта. Театр на Таганке, в котором он работал, был с гастролями на КамАЗе. Высоцкий шел в гостиницу, домой, шел по длинной узкой улице. И были открыты все окна. На подоконниках стояли магнитофоны, и со всех сторон гремели его песни. Так его приветствовали. Вот это было народное признание!

И как все-таки хорошо, что он еще живым познал счастье такого признания. Может ли быть награда выше этой? И ведь все родилось само собой, не было никакого сценария, никакого режиссера. Сама жизнь организовала такой прием народному русскому певцу и поэту.

Владимир Высоцкий — одно из ярчайших явлений нашей национальной культуры. Без него невозможно представить себе образный строй мышления российского человека конца XX столетия. Это служит ему лучшим памятником. Имя Высоцкого неотделимо от народа, который смеялся, плакал и пел его голосом.