Полуотравленная газом, По нефтяным болотам — вплавь. Куда ты рвешься? Где твой разум? Взгляни в себя разумным глазом, Нельзя же все богатства разом — Чуть-чуть грядущему оставь!
М. Дудин

И свет родины не угас в сердце Шмелева. Именно об этом «Лето Господне». Это истинный, исконно русский дух, русское сердце, русская песня.

И все это Россия, свет которой не угас в душе Шмелева. Не угас свет в его душе и дЛя нас. Вернулись его книги, а значит и продолжается его нетленная жизнь на родной земле. А недавно возвратилась и душа. Восстановление исторической, духовной и человеческой справедливости. Завещание Шмелева выполнено.

Когда гибнет человек, он кричит, зовет на помощь, он борется. Дерево гибнет молча. Больно смотреть на муки обреченного, беспомощного исполина.

Такую смерть я видел в прошлом году под Санкт-Петербургом. Знаменитое Кемерово'— писательские дачи, санатории, пансионаты. Прекрасные скверы, парки. А в этих парках немая война: не на жизнь, а на смерть. Что-то непонятное творилось с черемухой, липой, ольхой. Как девчонки- модницы, они до самой макушки были затянуты в белые, матовые лосины. Со стороны даже красиво, а вблизи — омерзительная картина. Под дымчатой пленкой-паутинкой тьма гусениц, червяков, прочей скользкой гадости. Эта нечисть объедала деревья, они высыхали на корню. Как же хрупок мир, как надо бережно относиться к тому, что нас окружает, как надо беречь деревья, реки, моря! Ведь у них и так достаточно врагов, а тут еще и человек из помощника зачастую превращается в лютого врага. Но человек — часть природы, и, бездумно относясь к своим истокам, мы губим самих себя. Эта истина всем понятна, и никто сегодня не против спасения природы, но как это сделать, для многих еще остается вопросом. А после того, как мы пережили Чернобыль, нас уже трудно испугать какой-либо еще экологической бомбой, и мы принялись свыкаться с мыслью о том, что нам придется, как дрозофилам, мутировать, генетически меняться, чтобы выжить... Перспектива ужасная...

Русская литература очень чутко прореагировала на возникновение новой проблемы. Сколько замечательных произведений появилось за последние 40—50 лет, посвященных экологической проблеме в стране и мире.


 



О том, что в нашем окружении не все благополучно, стал писать еще в 50-е гг. Л. Леонов. Его роман «Русский лес» — это предостережение, это попытка остановить процесс самоликвидации. Но голос Леонова не был услышан, хотя роман стал популярным и любимым. От чего предостерегал писатель, то и случилось. Прекрасные российские леса почти уничтожены и продолжают уничтожаться.

«...поэтический образ леса — существа живого, чрезвычайно благожелательного и деятельного на пользу нашего народа. Он никогда не помнил обиды от русских, даже когда его заставляли потесниться с помощью не слишком деликатных средств. Давно пора бы воздать ему хвалу, какой заслуживает этот милый дед, старинный приятель нашего детства, насмерть стоящий воин и безотказный поставщик сырья, кормилец рек и хранитель урожаев. Но нет у нас такой песни о лесе, как, скажем, про степь или Волгу, которые, нет, не дарили нас соболями на вывоз, не кормили медовым, пряником, не служили нам бессменными фуражирами от колыбели до нынешних пятилеток... Правда, доныне склонны мы на вечеринках подтянуть сконфуженными басками про ивушку и калинушку, березоньку и рябинку, но песни эти, всегда о второстепенных породах и преимущественно с участием топора, более окрашены каким-то леденящим восхищеньем перед их злосчастной участью, нежели признанием вековой верности и мощи величайшего в мире русского леса», — пишет Леонов, напрямую говоря о лесе как живом существе, терпящем от человека пренебрежительное отношение.

Но дело не только в лесах, ведь и потом многие десятилетия мы старались не замечать гибели природы, не замечали трагедии Арала и Балхаша, экологической беды бассейна Волги, Оки. Не замечали, что впервые образовалась пустыня на континенте Европы, единственном, где их раньше не было.

В 70-е гг. один из лучших наших писателей Олесь Гончар в книге «Собор» опять поднял вопрос сохранения всего живого. Писатель говорит о том, какая трагедия нависла над всеми нами с сотворением искусственных морей, каналов, водохранилищ.

Эту проблему подхватил Валентин Распутин в повести «Прощание с Матерой». Матера —деревня на Ангаре — готовится к концу, и в то же время «остров продолжал жить своей обычной жизнью: поднимались травы и хлеба, вытягивались в земле корни и отрастали на деревьях листья». Главная героиня — старуха Дарья — свой поспедний долг видит в.том, чтобы «по-свойски, по-родному проводить Матеру». Она белила и убирала свою избу, украшала ее пихтовыми ветками, обряжала перед смертью, а утром сказала: «Все. Зажигайте. Но чтоб в избу ни ногой!».


Атмосфера высокой трагедии пронизывает всю повесть. Трагизм усиливается и символикой. Вот могучий царский Листвень, о котором жило поверье, что им крепится остров к речному дну, и, покуда будет стоять он, будет стоять и Матера. Листвень остался, так как вся техника, вся злоба разрушителей бессильны перед ним. И выстоявший непокорный Листвень «продолжал властвовать надо всем вокруг. Но вокруг него было пусто». Вся повесть — это крик души писателя: «Остановись, человек!»

Еще в большей степени возмутительницей спокойствия явилась книга В. Астафьева «Царь-рыба». В своей книге писатель говорит о безответственном отношении человека к природе, о пользовании ее благами, не задумываясь о последствиях. «В детстве мне доводилось видеть ловлю самоловами. Тогда ее браконьерской никто не считал, тогда было много рыбы, а рыбаков мало, всякая добыча пропитанья почиталась. И вот предстояло вновь увидеть самый жестокий после битья острогой и глушения взрывчаткой лов рыбы». Писатель ставит вопрос: «Как мне бороться со злом?» И не стыдится сказать во всеуслышание: «Нет мне ответа!» А ответ есть: «Человеку надо помнить, что гомо и гумус — однокоренные слова, оба они происходят от обще-индоевропейского обозначения земли. Когда- то человек и земля звучали одинаково, из чрева ее он вышел, частью ее он был. И если бы человек умел читать заповеди, простертые в небо, чтобы сверяться с ними из любой части Земли, он бы знал: ни хлеба, ни правды, ни утешения нет ниоткуда, как от земли «Вспоминай об этом, homo sapiens!»