Когда я первый раз увидел гимназию, она мне очень понравилась. Я захотел в ней учиться. Я спросил маму: "Мама, я буду учиться в этой гимназии?" Она сказала: "Да, будешь". Через несколько дней меня отправили в подготовительный класс. Там я учился хорошо. Почти все оценки у меня были "пятерки". Через несколько месяцев я пошел в школу. "Когда у нас был первый день учебы, Наталия Сергеевна раздала нам книжку-раскраску и велела нам дома их раскрасить и еще сказала, что на следующий день мы поедем в Троице-Сергиеву лавру. Когда пошел к раздевалке, мама меня встретила и спросила, как, у меня дела. Я сказал, что у меня все хорошо, и показал ей свою книжку-раскраску. С тех пор я уже учусь третий год в гимназии, и она мне все еще нравится - так она хороша, так она красива, такие в ней хорошие учителя. Поэтому я, наверное, никогда не покину гимназию. Я ее очень люблю.

Я учусь в Традиционной гимназии. Это первая гимназия с храмом, которая была построена в Москве после революции. Она начала строиться в 1992 году, когда мне был один год. Год шел за годом, я становилась взрослей и взрослей, а гимназия все строилась и строилась. И вот наконец-то мне исполнилось семь лет, и новая гимназия открылась. Наступил сентябрь. Я, счастливая, пошла в школу. У меня были красивые ручки, карандаши, пенал, портфель. Я чуть не умерла от счастья. Наш класс поднялся на третий этаж, к Любови Васильевне, и сел за парты. У нас на партах лежали разноцветные карандаши и тульский пряник. А еще - самое интересное - к нам приходил сам Патриарх. Он всем дарил маленькие иконки священномученика Петра Крутицкого, потому что храм у нас построен в честь Петра Крутицкого, и я знаю его тропарь.
Когда я в первый раз пришла в гимназию, меня очень удивила царящая здесь
атмосфера доверия и доброжелательности. Я мысленно готовила себя к тяжелой участи новичка: насмешкам, подколам и m.n., - но ничего в этом роде не произошло, меня это удивляло до глубины души, потому как простая средняя школа учила обороняться и выбивать себе место под солнцем. Здесь же ничего такого не было, и мне каждое утро казалось, что я попала на луну, где вроде бы живут такие же люди, как и мы, но совершенно другого склада. Помню, меня очень удивило, что можно где угодно оставить рюкзак без присмотра, а когда вернешься, то он будет на том же самом месте, где ты его оставил.
Помню, когда я в первый раз увидела гимназию, мне она показалась светлым оазисом среди серо-коричневого города. Когда я вошла внутрь, меня поразила и чуть ли не ослепила белизна и чистота стен и пола. Я села на лавочку и ждала Нину Афанасьевну, и мне было страшно и стыдно, я боялась что-нибудь испачкать случайно. Первое время было тяжело в общении, но не потому, что меня не хотели принять, а потому, что все вокруг мне казались странными и не такими, как я. Но помню, что мне сразу полюбились все учителя, которые уделяли всем необыкновенно много внимания. Как известно, к хорошему быстро привыкаешь, но до сих пор я привожу в гимназию, как в оазис, защищающий нас от серости окружающего мира.




 




Школьный день.
Школа - хорошая вещь, но в шесть сорок пятъ как-то не хочется туда идти. Я со скрипом встаю, одеваюсь и выхожу в темноту. Людей еще мало, и витрины не освещены. Я дохожу до метро, там мы встречаемся с моей подругой. Мы едем в метро, повторяя геометрию и физику, вторую уже подзабыли. Спускаясь по крутой горке, я думаю о своих друзьях, которых я сегодня увижу. Но вот в лучах солнца засверкал золотой куполок гимназии, и мне становится очень хорошо оттого, что у меня есть наша школа. Я забираюсь на крыльцо - там уже несколько человек стоят и кого-то ждут или разговаривают. Анна Александровна просит всех подняться наверх. Я смотрю в алтарь храма: там икона Спасителя, которую я очень люблю. Звенит звонов и храм наполняется людьми. Начинается молитва, все поют очень здорово, но иногда вразнобой...

Дежурство no гимназии.
Пожалуй, ни в одной школе нет такого праздника для класса, как дежурство по гимназии. В этот день никто не опаздывает, потому что надо занять удобное место в раздевалке, которая похожа на театральный гардероб. У каждого учащегося есть свой собственный номер. С семи сорока пяти утра начинается работа. Дежурные бегают в поте лица по раздевалке с мешками и куртками, ища нужный крючок. Приходится все время выслушивать замечания по поводу нерасторопности, а в конце дня озадаченные учащиеся возмущенно спрашивают: "Куда вы дели мой мешок?"
На переменах происходит самое интересное. Бегать по школе запрещено, поэтому дежурные стоят на лестницах и отлавливают нарушителей порядка. Самое трудное - это поймать бегущего одиннадцатиклассника. Тот, кому удается его вразумить, просто герой. С малышами справляться намного легче:
надо поймать бедную жертву за руку, седлать строгий вид и грозно крикнуть: "Не. бегай! Не то сейчас поведем к директору.". Самой приятной работой считается мытье посуды в трапезной. На эту должность претендуют, конечно же, все, ведь можно уйти с целого урока и приятно провести время в обществе чашек и тарелок. После уроков одна часть дежурных отправляется мыть лестницу, а другая - трапезную. Это уже кульминация нашего дежурства: никто не хочет уводить домой, происходят бои за право обладания швабрами, которых на всех не хватает. Дело доходит до того, что в гимназии кроме дежурных никого не остается, и бедному охраннику приводится их выпроваживать.