Мудрость трудно дается человеку, как и державность вырастает у нас медленно, а особенно на истоках жизненного пути. И это закономерно, потому что лишь с высоты прожитых лет можно оценить сделанное.

И еще одно — произведения Евгений Маланюка долгое время замалчивались или считались вредными. То и мудрость «безразличных внуков» росла медленно. А теперь, когда прочитали его гневные строки, стали ли все мы хоть немного более мудрыми, опять ли этот камень на ногах мешает идти в светлое будущее?

Так выйдя из глухой степи

Из вздохов страдальческой земли

Вырезаю немое жизнеописание

На диком камне веков.

Название стихотворения «Строфы» употреблено как стихотворный жанр, отличающийся от значения одноименного срока, который указывает на сочетание в первом стихотворении нескольких строк, связанных между собой соответствующей системой рифмования. «Строфы». Понятие «строфы» относительно произведения Е. Маланюка употреблено как стихотворный жанр, отличающийся от значения одноименного срока, который указывает на сочетание в определенном стихотворении нескольких строк, связанных между собой соответствующей системой рифмования.

Только что гармоничное пространство заполняет «безверхое поле» брани, вытаптывает «казацкое перекати-поле», несостоятельное укорениться в почву родной земли. Этой поразительно точной метафорой Е. Маланюк выхватил существенные черты украинской души, неспособной к внутренней самодисциплине, склонной к атаманству, такой, которая предопределяет национальный хаос. Вот она, грустная правда казачества: имея славную историю, оно потеряло возможность утвердиться в ней через внутренние дрязги и раздор, исчезло вместе с Войском Запорожским и Гетьманщиной. Рассуждая над суровыми уроками прошлого, поэт не раскрывает причин национальной руины, давая возможность читателю самому раскрыть их, увидеть их в себе, в собственной ментальности и сделать соответствующие выводы. Изобразив непривлекательное «казацкое перекати-поле», он оставляет вопрос открытым:




 






«Проглотит ли страшным пространством степь, переймет ли дикий галоп тот Мазепа». Здесь очерчивается фатальный украинский вопрос —«Быть или не быть?», или распылиться без следа, или остановить наконец тот «дикий галоп», или исчезнуть без вести, или самоутвердившись в себе, беря за пример поступок того же И. Мазепы и продолжая его дело до логического завершения.

«Молитва» Евгения Маланюка то гневное проклятие тем, кто терпит унижение. Поэт просит у Бога и Украины благословить выпечь «смертельный чад дикости». Хоть в стихотворении рядом стоит имя Мазепы и место славы защитников Украины — Крути, и все же историческая память неумолимо возвращает нас в сегодня, где бесстыже глаза ест

Тех, которые живут без слов и чести.

Действительно, не может народ сам идти в иго, не может он «побусурманить» душу. Нет! Такого не может быть! А оно есть...

«Гроза прошла...» «над полем руты и яда» — и что же мы имеем сегодня? Но ничего. Тот же «чад дикости», разве что под желто голубыми флажками.

Поэтическое слово это не только ода, а больше горькая правда, размышления о себе и для себя: «Что я сделал сегодня для Украины?» Каждый должен спросить себя: и «Внучек крепкого чумака», и «Сечевика, бледный праправнук...»

Сложные поэтические пласты предстают из строк стихотворения «Виденье». Это и будничный мир, и социальные потрясения, и душа человека. Выявляется это безжалостным пером патриота Украины, что хочет разбудить «усыпленную совесть» небезразличных внуков. И когда люди уже имеют Столько грехов, то и небесные силы не могут их защитить.

Такой взгляд на нашу историю требовал и необычного мировосприятия. Поэтому в стихотворении такая символика образов, где и Страшный суд, и Божья Мать, и святой Юрий Победоносец, объединены силой авторского таланта. Это наша История, своеобразная Книга Наблюдений, где каждое поколение должно записать свою правду, свое героическое и трагическое. Каждая страница Книги — то обращение к будущим поколениям, потому что жизнь вечна и его не остановить никаким ветрам, никаким жизненным бурям.

Следовательно, Евгений Маланюк обращается к вечным проблемам человеческой духовности, по душе, что хочет высоты и вынуждена на земле творить добро (то есть прозреть), чтобы смело стать перед Божьим судом.