Судьба украинского языка, как и судьба нации, во все времена складывалась непросто. Какие только культуры не пытались подмять их под себя и поглотить. Украинский язык не признавали («не было, нет и быть не может»), калечили неправильным произношением, назначали для домашнего или провинциального потребления, излишне употребляли иноязычные слова, хоть было достаточно украинских синонимов. В годы советской власти, к примеру, в повседневном общении можно было услышать просто анекдотические «мешаные» высказывания. Да и разве только в те времена... Все это видишь, когда читаешь пьесу Николая Кулиша «Мина Мазайло». В ней воспроизведена ситуация, которая сложилась в семье Мазайло в 20-е годы прошлого века, в период украинизации. Глава семьи Мина, как и его жена и дочь, имеют целую «трагедию» с фамилией, которая «как оспа» в их жизни, потому что как ни крути, а «Мазайло» — да и только! Это же так не звучит и не подходит для «благородного» дома. Стыд что написать, что вымолвить. Появляется намерение изменить противную фамилию на более «приличную», наподобие «Тюльпанов, Розов, де Розе, фон Лилиен».


 





Однако сопротивляется старший сын Мазайло, потому что он, как на грех, увлекается украинским языком, как и всем украинским. Между отцом и сыном — Рина, младшая дочь Мины, которая стремится смягчить семейный конфликт, подталкивает отцу к тому, что «Мока обезумел от укрязыка», пытается отвернуть брата от его вычурных интересов и демонстраций протеста. Для этого она уговаривает подругу Улю «влюбить в себя» сумасбродного брата, чтобы занять его мысли и чувства более сильной страстью, чем украинофильство. Обе стороны конфликта добывают каждый по «союзнику»: Мока с привлеченной на его сторону Улей — дядю Тараса, который очень напоминает героя из рассказа Винниченко «Умиротворенный и искренний» («Прочь, чертова кацапня, из наших украинских тюрем!»); остальная — учительницу русского языка Мазайло, не менее категоричную в отстаивании своей позиции. В конце концов, выходит «много шума» почти из ничего. По совести говоря, читая пьесу, я насмеялась от души, хотя это должен был бы быть смех сквозь слезы.

Во-первых, потому что изображены «филологические баталии» которые доводят персонажей до настоящих неврозов. Во-вторых, горько, что борьба за красивый, благозвучный украинский язык должна была стать таким неестественным фарсом. Собственно, я не так давно поняла роскошь общения чистым языком — украинским или иностранным. Так как грамотный, изысканный устный разговор человека влияет на то, как его слушают. А между тем, что приходится иногда слышать на улицах! Какие ужасные языковые «винегреты», несуразность, тот же суржик.

Причем люди уже не чувствуют эту неуклюжесть, привыкли к ней, да и безразличны к этому. Так как считается, что есть столько более насущных житейских проблем, чем какая-то там «культура общения». А на телевидении? А в печати? А в государственных учреждениях? Мы продолжаем утешать себя тем, что тональность нашего языка завораживает иностранцев, что по мелодичности звучания он занимает второе место в мире после итальянского. А функциональность, употребление его в разных отраслях человеческой жизни? С этим у нас, носителей украинского языка, очевидные проблемы. И в этом заключается актуальность пьесы Кулиша, его доведенный до гротескности конфликт. Нашему государству нужны образованные украинцы — политики, переводчики, научные работники, из разных отраслей, хорошие учителя, чтобы мы выходили со своими приобретениями на мировой уровень, изучали иностранные языки, но искусно владели и гордились родным. И тогда никакая универсализация международного общения не будет препятствовать иностранцам уважать нашу культуру и нас самих.