Первым к переводам произведений Вильяма Шекспира обратился Николай Костомаров в конце 40-х годов XIX ст. Этот представитель Харьковской школы романтиков   интерпретировал «песню Дездемоны из трагедии “Отелло”. Попытка Костомарова вскоре стала стихотворением “Верба” - свободным перепевом в духе народных песен. В 1854 году во Львове “впервые тогдашним литературным галичским говором напечатаны фрагменты из Шекспира, которые вошли в сборник москвофила Богдана Дидицкого”. И хотя этими переводами не пользуются современные читатели, Н. Костомаров и Б. Дидицкий сделали благородное дело. Их переводы сделали возможным прямое, без посредников, общение украинской культуры с английской литературой и помогли утверждать идею культурного равенства украинцев с другими европейскими народами.

 Появление на украинском языке знаковых произведений Шекспира подчеркнуло полноценность нашего языка. Начало было положено - и национальная интеллигенция заинтересовалась творчеством выдающегося англичанина. В Галиции в середине XIX ст. для потребностей театра “Русская беседа” практиковались переработки и переводы иноязычных авторов, среди которых популярнейшим был Шекспир. Павлин Свенцицкий в 1864 г. осуществил первый перевод “Гамлета”, а в следующем году напечатал первое действие. Современный исследователь Максим Стриха в книге “Украинский художественный перевод: между литературой и нациесозданием” признает ткань этого перевода “уже безнадежно устаревшей”, хотя в то время работа П. Свенцицкого была популярной, ведь в ней верно переданы мысли оригинала.

Многогранной фигурой украинского перевода был Панько (Пантелеймон) Кулиш, который много сделал для отечественной культуры. “Кулиш, появившись на ровном месте, не имея предшественников, начиная с чистого листа, сумел перевести сам, один, тринадцать Шекспировских драм (а возможно, и пятнадцать - две рукописи были, похоже, навеки утрачены). Ничего подобного на шекспировской ниве у нас не появилось и потом”. В конце 70х годов XIX столетия П. Кулиш поставил перед собой амбициозную задачу “выработать формы возмужавшего нашего языка для потребности мысли всемужской” и запланировал перевести двадцать семь драм Шекспира. Поставленную перед собой задачу Кулиш выполнил не в полном объеме: во Львове в 1882 году подготовил в печать в первом томе произведения Шекспира “Отелло”, “Троил и Крессида”, “Комедия ошибок”, а во втором - “Король Лир”, “Кориолан”, “Укрощение строптивой”. До 1886 г. были переведены “Юлий Цезарь”, “Макбет”, “Антоний и Клеопатра”, “Гамлет”, “Много шума из ничего”, “Меру за меру”. Перечисленные произведения изданы были не сразу, а лишь после существенных правок. Оказал содействие их печати Иван Яковлевич Франко, который тщательно работал над редактированием переводов П. Кулиша, так как имел существенные замечания к ним.

Великий Каменщик основательно исправлял рукописи П. Кулиша: в 10 драмах он сделал почти 6 000 исправлений, в том числе в “Гамлете” - свыше 800, некоторые рифмованные отрывки И.Франко “переводил заново”, с целью “придать переводам Кулиша большей европейскости”. После литературной правки драмы В.Шекспира было изданы протяжении 1899-1902 годов. К сожалению, “Венецианского купца” и “Цимбелина” в переводе П. Кулиша мы не сможем прочитать, ведь, по словам вдовы Кулиша Анны Барвинок, эти две рукописи были утеряны по дороге с хутора в черниговский музей Тарновского. Относительно работы Кулиша над шедеврами англичанина происходили дискуссии, критика не всегда была доброжелательной. Так, Николай Зеров не одобрял широкое использование старославянизмов и церковной лексики, критически относился к некоторым лексическим недостаткам. Лесю Украинку некоторые переводы Кулиша приводили в негодование, и она называла их “грубыми до сумасшествия”. “Макбет” Кулиша поэтесса считала вообще несовершенным и потому взялась за собственный перевод этого произведения.

Наша современница Соломия Павлычко тоже отрицательно квалифицировала переводческий задел Кулиша, назвала его ужасным, правда, мотивируя недостатки “состоянием украинского языка и неразвитостью техники перевода” того времени, т.е. XIX ст. В отличие от Н. Зерова, Л. Украинки, С. Павлычко Максим Стриха в своем исследовании пишет: “…кое где именно Кулиш оказался более близким к стилю Шекспира, - в отличии от очень многих более поздних украинских переводов, которые невольно повышают стиль оригинала”. Положительную оценку задела П. Кулиша озвучил в 1922 году Дмитрий Дорошенко:”Своими переводами Шекспировских произведений внес Кулиш в казну украинского слова самый дорогой вклад: немного литератур могут похвалиться такими художественными переводами Шекспира, как украинская - благодаря работе Кулиша”. В современном литературоведении отдано заслуженное уважение титанической работе Кулиша  на переводческой ниве.

Не только Кулишу, а и Юрию Федьковичу досталось от критиков, в частности от Драгоманова и Франко. Федькович, пользуясь немецкими переводами Шекспира, в 1872 годау осуществил переработку комедии “Укрощение строптивой” под названием “Как козам рога исправляют”. Произведения гениального англичанина так привлекали переводчика, что в начале 70-х годов XIX ст. он перевел еще и “Макбета” и “Гамлета”. Придирчивый к чистоте украинского слова Иван Франко благоприятно оценил переводы, но все же взялся за их редактирование, а к изданию 1902 года написал предисловие. Михаил Старицкий перевел “Гамлета, принца Датского”, который был напечатан в Киеве в 1882 году. Автора перевода упрекали за то, что монологи Гамлета воспроизведены не ямбом, а хореем.  В частности Корней Чуковский назвал это вандализмом. Газета В. Шульгина “Киевлянин” напечатала рецензию под названием “Принц Гамлет в лаптях”. Данил Мордовцев подвергал критике переведенное начало монолога “Быть или не быть, вот в чем вопрос”.



 




Нужно отдать должное современному литературоведению, которое высоко оценило М. Старицкого, который порвал с традицией перепева и заложил основы искусства адекватного перевода. Критик М. Шаповалова аргументированно объясняет характер отступлений от оригинала в переводе украинского драматурга тем, что тот стремился сделать шекспировский текст доходчивым и понятным. Уместными здесь будут строки из стихотворения М. Старицкого (”Запения” к поэме Байрона “Мазепа”):

    * … Британца песню громкую
    * Я перевел на родной язык,
    * Чтобы неокрыленному слову
    * Добыть силу волшебную.

В. Коптилов, который основательно занимается теорией и практикой перевода, назвал М. Старицкого “вдумчивым интерпретатором “Гамлета” Шекспира”, под пером которого художественный перевод стал своеобразной лабораторией создания новых средств поэтического языка, в частности неологизмов.

    * Исследование Олеси Галька, ученицы
    * учителя-методиста Е. Г. Титовой