Проблема перевода художественного произведения сложная, ею занимались и занимаются не только сами переводчики, но и исследователи литературы, например, И. Кашкин. Для человека, приступающего к переводу, необходимо представление всего творчества писателя и, в частности, произведения в целом, его живого образа, ибо формальное копирование может привести только к распаду художественного единства. С другой стороны, столь же плохи и проявления субъективизма, и случаи всевозможных переводческих «отсебятин», когда подлинник наделяется несвойственными ему качествами.

«У перевода есть свои жесткие законы, обязательные и для величайших талантов. Это прекрасно понимал Пушкин. Он начал было переводить «Конрада
Валленрода» непосредственно с польского и очень точно; должно быть, сам изумился, насколько это местами получается скованно, архаично, и бросил, сказав, по воспоминаниям К. Полевого, что не умеет переводить. Даже Пушкин не сразу вышел на тот путь, который привел его впоследствии к блестящим переводам из того же Мицкевича («Будрыс и его сыновья»), из античных поэтов», - писал И. Кашкин (17, 431).

Вопрос о переводческой манере упирается в трудную проблему осмысления и истолкования подлинника. Как высшую похвалу переводчику приводят иногда известное место из письма Гоголя Жуковскому: «Переводчик поступил так, что его не видишь: он превратился в такое прозрачное стекло, что кажется как бы нет стекла». В идеале так и должно быть. Но как только обращаешься к художественному тексту, «как только в тексте вырисовывается лицо автора, его индивидуальный стиль, так почти неминуемо возникает рядом и лицо переводчика» (25, 434).



Художественный перевод, как и всякий творческий процесс, исходит не из слова, а из произведения в целом, которое включает в себя не одни только языковые его элементы, и потому прежде всего стараются передать общий смысл, дух и идейный смысл. Переводя, они стремятся поставить себя на место автора и увидеть то, что видел он, создавая свое произведение, но увидеть своими глазами, а затем пытаются передать средствами своего языка и самый язык оригинала и все то, что стоит за словом: мысли, факты, состояние, действие и т.д. То есть с другой стороны, переводчик может и должен остаться самим собой.

Воссоздавая на другом языке действительность, уже закрепленную в известной стилевой форме, переводчик должен тонко чувствовать именно этот обязательный для него стиль, обладать изощренным музыкальным слухом, позволяющим ему сохранить богатство и чистоту языка оригинала.

Имя Эдгара Алана По стало известно русскому читателю в конце 40-х гг.
Х1Х в. Россия была второй страной после Франции, заинтересовавшейся творчеством американского романтика. В 1847 г. был опубликован рассказ
«Золотой жук». Стихотворения По начали переводится лишь с конца 1870-х гг. и первым поэтическим переводом стал «Ворон» Поэтому разговор о судьбе поэзии По в России неизбежно связан с переводами на русский яз
Читать новости: