В годы реакции в поэзию Блока входит тема России. В обстановке, когда декаденты провозглашали конец мира, клеветали на народ и Россию, Блок занял в высшей степени благородную позицию. Его возмущают мистические искания людей типа Мережковского, приводит в негодование общественный индифферентизм декадентов. «А на улице - ветер, проститутки мерзнут, люди голодают, людей вешают, а в стране - реакция, а в России - жить трудно, холодно, мерзко,- пишет он в статье «Литературные итоги 1907 года».- Да хоть бы все эти нововременцы, новопутейцы, болтуны - в лоск исхудали от собственных исканий, никому на свете, кроме «утонченных» натур, не нужных,- ничего в России не убавилось бы и не прибавилось». Тема России в творчестве Блока, при всей сложности его позиции, пожалуй, наиболее ярко определяет оптимистическое звучание его поэзии. Идея родины проходит через все написанное им - стихи, критические и публицистические статьи, пьесы, записные книжки, дневники, письма. Наиболее осознанно тема России вошла в поэзию Блока в период реакции. В письме к К. С. Станиславскому 9 декабря 1908 года поэт писал: «…стоит передо мной моя тема, тема о России (вопрос об интеллигенции и народе, в частности). Этой теме я сознательно и бесповоротно посвящаю жизнь. Все ярче сознаю, что это - первейший вопрос, самый жизненный, самый реальный».

В представлениях Блока о России присутствовали вначале религиозные мотивы, славянофильское толкование России как колдовской, «дремучей и прекрасной Руси, романтически необычайной, сказочной» и т. п. («Русь», 1906). Однако в его стихах о Родине побеждало новое, демократическое начало, объективно выражавшее идею народной революции. Ненавидя «страшный мир» царской России, Блок горячо любил Россию новую, юную, с ней он связывал свои лучшие надежды, для нее он находил самые проникновенные слова, которые никогда не утратят своей вдохновляющей силы. «Приюти ты в далях необъятных! Как и жить и плакать без тебя!» («Осенняя воля», 1905), «Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?» («Русь моя…», 1910).

В ряде произведений Блока наблюдается любопытное явление, когда образ России и образ женщины переплетаются, вырастая в единый символический образ самого дорогого для человека: Россия - красавица, невеста, Родина-мать, даже Россия-жена. С такими уподоблениями встретимся в пьесе «Песня судьбы» (1908), в стихотворениях «Россия» (1908), «Осенний день» (1909), в цикле «На поле Куликовом» (1908): «О, Русь моя! Же на моя! до боли нам ясен путь!..» и т. п. Это звучит настолько необычно и непривычно, что даже такие тонкие ценители поэзии, как М. Горький и И. Сельвинский, говорили о «нетактичности» Блока, дерзнувшего назвать Россию своей «женой». Однако в его поэзии этот образ выступает как конкретизация прежнего образа Вечной Женственности, получившего теперь более реальное наполнение как символ вечной красоты й неувядаемости, плодоносящего начала, и слово «жена» употребляется, конечно, не в обычном, семейно-бытовом, а только в высоко-поэтическом смысле.

Кроме того, ассоциацию Россия-женщина, жена и т. п. не следует рассматривать как окончательно утвердившуюся поэтическую аналогию. Это скорее - одна из художественных гипотез, один из этапных образов на пути поисков поэтических, образных соответствий. Больше всего, пожалуй, убеждает в этом стихотворение «Россия», в котором наблюдается необыкновенное явление: «на наших глазах» Россия превращается в женщину,  при  чем  «метаморфоза»  сгущена  до двух  строк. Начинается стихотворение в традиции лермонтовской «Родины» -

    * Проселочным путем люблю скакать в телеге
    * И, взором медленным пронзая ночи тень,
    * Встречать по сторонам, мечтая о ночлеге,
    * Дрожащие огни печальных деревень…

Надо учесть при этом, что стихи Блока написаны в более минорном ключе:

    * Опять, как в годы золотые,
    * Три стертых треплются шлеи,
    * И вязнут спицы расписные
    * В расхлябанные колеи…

 




    * Россия, нищая Россия,
    * Мне избы серые твои,
    * Твои мне песни ветровые
    * Как слезы первые любви!

В последующих строфах - обычное художественное одушевление, очеловечивание образа родины, принимающей поэтический облик: «Какому хочешь чародею. Отдай разбойную красу», «И лишь забота затуманит. Твои прекрасные черты». Но уже в пятой строфе образ приобретает два лица, две сущности:

    * ? А ты все та же - лес, да поле, Да плат узорный до бровей…

К концу стихотворения образ снова как бы раздваивается - сосуществуют две любви, равные по своей вдохновляющей силе: женщина и Россия -

    * И невозможное возможно,
    * Дорога долгая легка,
    * Когда блеснет в дали дорожной
    * Мгновенный взор из-под платка,
    * Когда звенит тоской острожной
    * Глухая песня ямщика!..

Как уже отмечалось, одним из самых сложных и мучительных для Блока вопросов, связанных с темой России, был вопрос о народе и интеллигенции. Это отразилось в произведениях всех жанров, начиная особенно с 1908 года и вплоть до завершающей эту тему статьи «Интеллигенция и Революция» (1918). Очень ярко и по-блоковски своеобразно выражено отношение поэта к России и его представления об исторических судьбах родины в цикле стихов «На поле Куликовом». Обращение к прошлому страны в этих стихах меньше всего преследует традиционную в таких случаях цель романтиков - воспитание «сограждан подвигами предков» (Рылеев). У Блока иное - стремление через прошлое понять современность.