«Война и мир» - книга предельно эмоциональная, горячая, полная насмешки, полемики и любви. Она создана «умом сердца», который так высоко ценил Толстой в людях и в искусстве. В этом плане «Война и мир» принципиально отлична от «объективной» исторической прозы и представляет явление небывалое в реалистическом романе на историческую тему. Подсчитано, что из более чем пятисот персонажей «Войны и мира» около двухсот - лица исторические.

Громаден самый охват исторического материала в эпопее Толстого. Участники двадцати сражений - начиная от Шенграбенского боя в первой войне русских с Наполеоном и кончая Тарутинским сражением 1812 года; русский, австрийский и французский императоры, их приближенные, адъютанты, придворные; большие и малые чины воюющих армий; дипломаты, государственные и политические деятели тех лет - все это множество разнообразных лиц живет, действует, думает и говорит на страницах «Войны и мира».

Толстой опасался, что необходимость описывать значительных лиц 12-го года заставит его руководиться историческими документами, а не истиной. Документы, столь прямо противопоставленные здесь истине, - это приказы, донесения, письма государей и генералов, реляции, рапорты и т. п. Толстой не доверял историкам, которые пишут по этим официальным документам. По собственному опыту участника Севастопольской обороны он знал, как трудно осуществимы всякие диспозиции и наскодько неизбежно фальшивы официальные реляции о сражениях. Об этом ясно сказано в статье «Несколько слов по поводу книги «Война и мир»«.

Наибольшие разноречия с историками возникли при оценке двух важнейших фигур начала XIX века - Наполеона и Кутузова. Наполеон и Кутузов противостоят друг другу в романе. Чрезвычайно важно, что это противопоставление принадлежит Толстому. Во всех исторических сочинениях, какие он читал, русских и французских, Наполеону противопоставлялся Александр I. И Толстому поначалу приходила мысль «написать психологическую историю романа Александра и Наполеона». Но в «Войне и мире» спор «узурпатора» Наполеона с «ангелом» Александром Павловичем обсуждается только в салоне Анны Павловны Шерер. Императору Александру Толстой отказывает в праве быть вершителем исторических событий; он не согласен отдавать ему и его придворным генералам славу русского оружия. «Освободитель Европы», как именовали его верноподданные историографы, представлен в романе слабым, тщеславным человеком, который верил австрийцам больше, чем Кутузову, и своими распоряжениями немало мешал ему.


 



Как это часто делается в «Войне и мире», правда восстанавливается путем иронического освещения лжи, снятия ореола с мнимых героев истории. Ирония не направлена прямо на Александра I. Напротив, Николай и Петя Ростовы испытывают восторг при виде царя. Но Петя - мальчик, а Николай Ростов - человек милый, однако не рассуждающий, и чрезвычайно важно, что Александр I изображается почти исключительно через его восприятие. Впрочем, даже Николай  Ростов задумывается при виде бессмыслицы театрально-помпезного тильзитского свидания двух императоров.

Полон иронии эпизод, когда посланец Александра Балашев все собирается, но так и» не может выговорить Наполеону красивую фразу своего императора: Александр «не помирится, пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской». В простой, естественной форме эти слова говорит Кутузов, обращаясь к солдатам: «Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда».

А Наполеон? Все, решительно все эпизоды, где появляется Наполеон, представляют его в резко ироническом освещении. Особенно старательно наблюдает Толстой за жестами «великого человека» - театральными, рассчитанными на эффект. И в этом случае надо отдать дань его проницательности. Академик Е. Тарле, досконально изучивший исторические источники о Наполеоне, пишет: «А Наполеон в актерстве был действительно велик, хотя на заре его деятельности, в Тулоне, в Италии, в Египте, это его свойство стало открываться пока лишь очень немногим, лишь самым проницательным из самых близких»1.

Наполеон играет роль, притом фальшивую, и в сцене награждения орденом Почетного легиона Преображенского солдата Лазарева, и в разговоре с денщиком Лаврушкой, и в эпизоде нетерпеливого ожидания «депутации бояр» на Поклонной горе. Это не вымышленные, а подлинные случаи, взятые к тому же из французского источника - «Истории консульства и империи» Тьера. Толстой меняет лишь тон и слог- высокопарный на простой, несколько даже огрубленный (в истории с Лаврушкой). «Дитя Дона», «птица полей» (о пойманном солдате) - все это есть у Тьера, но иронически переосмыслено Толстым. (Известно, что сочинения Тьера Пру-дон приравнивал к романам Дюма.)

В исторических сочинениях Толстой находил разноречивые оценки Наполеона: «Тьер говорит, что Наполеон был благороднейший человек; Ланфрей говорит, что он был мошенник». По самому существу своей задачи художника здесь, как и в других случаях, Толстой устраняет спорные вопросы, касающиеся исторических лиц и фактов, дает смелые очерки их, точные, яркие, определенные описания и приговоры.

Толстого упрекали в том, что он исказил и принизил Наполеона. Писатель горячо отстаивал свою правоту и отводил упреки в предвзятости. «Если я художник,- писал он, - и если Кутузов изображен мной хорошо, то это не потому, что мне так захотелось (я тут ни при чем), а потому, что фигура эта имеет условия художественные, а другие нет. Сделать художественную фигуру, а не смешную, из Растопчина или Милорадозича. На что много любителей Наполеона, а ни один поэт еще не сделал из него образа; и никогда не сделает»