Можно назвать одно произведение грузинского фольклора, повествующее о гибели жениха накануне свадьбы. Это предание «Смерть Сулхая», опубликованное в 1849 году в газете «Закавказский вестник». На него обратил внимание ныне покойный профессор Педагогического института в Орджоникидзе Л. П. Семенов. Жил в Карталишш, в укрепленном старинном замке Джаниашени, выходец из Белокан, лезгин Ибрагим, принявший христианскую веру. Единственный сын Ибрагима, Сулхай, любил красавицу Паризу и терпеливо ожидал «благословения родителей и священника». Наконец отец Паризы, старый Леон, «положил выдать за Сулхая дочь свою».

В доме невесты идут приготовления к пышной свадьбе. Созвали родственников, друзей и соседей. Гости сидят на богатой тахте. «Шумные звуки димплипито вызывают девиц на пляску буйной лезгинки». Тем временем жених «с толпою друзей и родственников, одетых в железо», спешит па брачный пир. Конец пути недалеко. Только небольшой лес отделяет нетерпеливого жениха от невесты. Пустив коня вперед, Сулхай оставляет позади свою свиту. Но не успел въехать в лес, как шайка разбойников окружает его. Услышав крики, отставшие всадники скачут… Но поздно! Сулхай плавает в крови, богатое оружие снято, отрублена кисть руки.

Свадебное торжество сменяется скорбью. Маленькая собачке Сулхая принесла и положила у ног невесты отрубленную руку; вслед за тем сам жених прибыл на свадьбу мертвым.

    * Не в силах снести горе, невеста идет в монастырь

Можно не сомневаться, что М. Туркистанишвили, изложивший это предание в газете, сюжет его передал без особых прикрас - записал, как сам слышал. Иначе вряд ли он стал бы вдаваться в подробное рассмотрение вопроса о том, как мог лезгин Ибрагим попасть из Белокан в Карталинию.

Близость приведенного здесь фольклорного материала к строфам «Демона», посвященным «властителю Сянодала», позволяет нам, кажется, утверждать, что и этот эпизод в поэме возник у Лермонтова в результате знакомства с каким-то произведением народной поэзии, слышанным в Грузии. В ущелье Гуда, и близ Казбека и у подножия Эльбруса местные жители до сих пор показывают пещеры, в которых будто бы томится в оковах горный дух. Об этом и вспоминает Лермонтов, когда говорит, что плачущей Тамары

    * тяжелое рыданье
    * Тревожит путника вниманье;
    * И мыслит он: То горный дух
    * Прикованный в пещере стонет!
    * И, чуткий напрягая слух,

 



    * Коня измученного гонит…

    * Горный дух, прикованный в пещере к скале,
    * это Амирани, или Амраи,
    * Прометей грузинских и осетинских легенд.

В одной из версий этой легенды, известной и у грузин и у осетин, рассказывается о том, как молодой пастух, взобравшийся за козами на неприступные скалы, слышит какой-то необыкновенный звук: не то рев раненого зверя, не то гром. Сделав несколько шагов, он замечает в глубокой пещере богатыря, прикованного толстой цепью к скале.

Вкрадчивым голосом начинает умолять богатырь помочь ему разорвать узы, в которых он томится уже много веков. Для этого пастух должен вернуться в деревню и принести ему толстую цепь. При помощи этой цепи Амирани сможет притянуть к себе лежащий неподалеку тяжелый меч, который никто не в силах поднять: тогда он разрубит свои узы и получит свободу. Но если пастух произнесет до возвращения хотя бы одно слово, Амирани погибнет.

Пастух исполнил желание богатыря, но на обратном пути к пещере нечаянно вступил в разговор с охотниками, которые выследили его, думая, что он отыскал клад. В то же мгновенье раздался страшный грохот, пещера разверзлась, и скала с прикованным богатырем провалилась в темную бездну.

    * «И теперь, если кому-нибудь случится проходить около Казбека,- говорится в одной из версий этой легенды,- он увидит сохранившиеся доселе цепи и веревки, принесенные великодушным пастухом для освобождения непобедимого Амирана».

В другом варианте этой легенды рассказывается, что Амирани наказан за то, что, возгордившись, вызвал помериться силами самого господа бога. Тогда бог вонзил в землю длинный кол и приковал к нему толстой цепью Амирани, а потом надвинул на пего горы - Казбек и Гергети. «С тех пор Амиран и мучается в глубине скал и вечных снегов».

Вместе с Амирани в пещере находится гошия - собака-пигмей, которая без устали лижет оковы своего господина. С каждым днем цепь становится все тоньше и тоньше. Но утром в страстной четверг кузнецы всей Грузии три раза ударяют молотами по своим наковальням, и цепь приобретает свою прежнюю толщину.

Легенды об Амирани бытуют в Грузии повсеместно, по рассказываются по-разному. По одним версиям, Амирани томится в одной из пещер Эльбруса, по другим - на Казбеке. По одним версиям, Амирани - богатырь: он похитил огонь, принес его с небес на землю и осчастливил людей. Он борется со злыми духами - дэвами - и вступает в борьбу с небом за справедливую жизнь на земле. В других вариантах легенды Амирани - богоборец, злой дух, истребляющий людей. Он прикован к скале за то, что вызвал на единоборство своего крестного отца - Иисуса Христа. Освободится Амирани от своих цепей только в день светопреставления. Изгнанный демон, над которым тяготеет божье проклятье, дух познания и свободы, затеявший «гордую вражду» с небом, оказался сродни богоборцу Амирани - духу зла из грузинских народных легенд. И несомненно, что легенды о духе зла - Амирани могли помочь Лермонтову органически связать давно возникший замысел поэмы о другом духе зла - демоне - с новым грузинским материалом.