Можно проследить глубокое проникновение речевых коммуникативных форм в
различные сферы жизни современного человека. Особенно существенны они для
детей: в большой мере с помощью речи ребенок адаптируется к культуре своей
среды. Слово учит необходимым для его жизни действиям. Слово в форме
похвалы, наказания, ласки регулирует и его субъективное состояние

Существование мощного пласта коммуникативных речевых проявлений в
жизни цивилизованного общества заставляет поставить вопросы: какое место в
науке занимает их исследование и насколько хорошо мы умеем пользоваться ими
в практике? Коммуникативный аспект речи исследован с научной точки зрения
крайне мало. Что касается практического функционирования речи в общении, то
люди пользуются им повсеместно.

Тенденция все более широкого исследования проблем речевой коммуникации
отчетливо проявилась в последнее время в расширении предмета традиционных
дисциплин, в дифференциации ряда новых специальных направлений. Так,
устойчивый интерес современной лингвистики к семантической проблематике
привел к пересмотру идущего еще от Ф. де Соссюра представления о тексте как
абстрактном объекте, оторванном от условий порождения и человеческой
деятельности.

Осознание решающей роли социального контекста в интерпретации
сообщения и реагировании на него послужило толчком к широкому изучению
прагматической функции языка — речи. Основные понятия теоретической
прагматики как раздела семиотики выделены на основе учета одной стороны
коммуникации — процесса понимания, восприятия речи. В дальнейшем в сферу
исследований включен и другой аспект — прагматические возможности языка с
точки зрения реализации типовых социальных целей и коммуникативных задач.
Речь как поступок, имеющий целевое назначение, привлекла к себе в 60-е годы
внимание лингвистов, развивших так называемую теорию речевых актов (Л.
Остин, Дж. Серль, П. Стросон, П. Грейс и др). В рамках указанного
направления считается, что реализуемая в речи цель является базисным
понятием, вокруг которого группируются другие формы употребления языка.
Описываются различные виды , целенаправленных речевых актов, предложены их
классификации.

Теория речевых актов и более общее направление лингвистической
прагматики, обращаясь к целостному речевому акту в целостной речевой
ситуации, делают шаг вперед но сравнению с традиционной лингвистикой, с ее
ориентацией лишь на языковую систему. Нельзя вместе с тем не заметить, что
аспект речевого общения, взаимодействия людей в акте коммуникации
высвечивается здесь лишь в самом общем плане. Ощущается необходимость более
полно описать коммуникативный аспект речи, т. е. выявить основные
выражаемые в общении позиции людей и используемые для их выражения
средства.


Обращаясь к упоминавшимся исследованиям разговорной речи, мы используем
накопленный лингвистами материал, чтобы охарактеризовать особенности
речевого взаимодействия партнеров в ситуации непринужденного общения. В
этой разработке тема приобретает общий разворот и рассматривается в плане
взаимодействия средств и условий общения. При анализе коммуникативного
аспекта речи важно учитывать общие тенденции речевого поведения в тех или
иных условиях, а также тот арсенал средств, который существует для их
выражения. Возникает необходимость понять, какие из выявляемых при анализе
непринужденной речи особенностей имеют общий характер, какие — привнесены
индивидуальностью говорящего.

Традиционная лингвистика знала, по существу, только письменную речь.
Устная речь специально не изучалась и описывалась в виде модификации
стандартного (кодифицированного) языка. Лишь в середине 60-х годов в связи
с определенной переориентацией науки, развитием социо-, прагма- и
психолингвк-стических исследований активизировался интерес к изучению ее
специфики. Анализ записей живой, звучащей в естественных условиях речи
выявил такое своеобразие, что заставил говорить о существовании особой
языковой формации — самодостаточной
системы, функционирующей в русском литературном языке и получившей название
разговорной речи (РР). Попытка разграничить сферы использования РР и
кодифицированного литературного языка (КЛЯ) столкнулась с немалыми
сложностями. Оказалось, что не любая устная речь строится по типу
разговорной, существуют ситуации, в которых речь, имея кодифицированную
основу, обнаруживает сходство с РР, черты обеих систем могут в разной
степени совмещаться, а в некоторых случаях их репрезентируют реплики разных
партнеров. Очевидно выбор того или иного варианта языка регулируется целым
рядом пересекающихся разнокачественных параметров, среди которых и форма, и
функция, и тематика сообщения, и характер взаимоотношений участников
коммуникации и др. Хотя споры об иерархии этих признаков не утихают,
становясь на позиции одной из сформировавшихся в этой связи школ, можно
считать, что детерминантами РР выступают: непринужденность речевого акта,
его неподготовленность, непосредственное участие в нем партнеров. На
строение РР влияет степень связанности речи с ситуацией, общность


 




апперцепционной базы (наличие общего житейского опыта, общих
предварительных сведений), число партнеров общения и частота смены ролей

говорящий — слушающий, размещение их относительно друг друга, частотность
ситуации и многое другое.

Приведенные материалы раскрывают объективные условия разговорной
коммуникации, перейдем теперь к характеристике ее психологических
особенностей.

РР используется в условиях непосредственного контакта говорящих.
Непосредственное общение, как генетически исходное, оказывается и наиболее
полным в смысле проявления психологических характеристик.
Форма общения обусловливает многие важные особенности разговорной
коммуникации, и в первую очередь особое соотношение между отправителем
сообщения и адресатом. Они конкретны и индивидуальны. Это резко отличает
разговорную коммуникацию от кодифицированной, основная задача которой —
опосредованная передача информации множеству лиц, а оба контрагента
соответственно в значительной мере обезличены. Адресат РР всегда
присутствует налицо, обладает той же степенью реальности, что и говорящий.
Ориентация на определенного партнера вызывает стремление приобщить
сообщаемое его предметно-экспрессивному миру, потенциальным знаниям,
желаниям. Говорящий имеет возможность установить, что, собственно, адресату
известно, и учитывает именно это, а не только то, что знает каждый. Он как
бы пробивает дорогу в мир слушателя, действует на его, слушателя,
апперцептивном фоне, стремится оказать на него влияние. Позиция партнера
непрерывно рефлексируется, переосмысляется, на нее реагируют, ее
предвосхищают и оценивают.

Неструктурированность, диффузность, невоспроизводимость — эти отличающие
семантику устной речи черты проявляются в различных ее сферах с разной
полнотой. Наиболее ярко выражены они в PP. Возможность непрерывно
контролировать взаимопонимание приводит к тому, что из двух часто
конфликтных устремлений: к экономии речевых усилий, с одной стороны, и
удобопонятности — с другой, перевес получает первое. Разговорная ситуация
предельно минимизирует требования к определенности значений, выявленности
смысловых отношений. Стремление к упрощению высказывания усиливается
спонтанностью и динамизмом разговорной коммуникации. Говорящий зачастую
предпочитает сконструировать новое слово, чем отыскивать нужное обозначение
в памяти. Словотворчество, как и соседствующий с ним речевой автоматизм,
облегчает процесс построения речи и активно используется. На фоне
сказанного понятно, какое значение приобретает для говорящего возможность
опустить заведомо известное собеседнику, данное в самой ситуации. Постоянно
апеллируя то к знаниям и опыту партнера, то к непосредственно видимому, он
создает тот сплав вербального и невербального, который позволяет говорить
об особой, «ситуативной» семантике PP.

Теперь, рассмотрев основные особенности разговорной коммуникации,
охарактеризуем языковой компонент.
Разговорное слово выступает как постоянно изменяющаяся конструкция, каждая
часть которой служит для выражения определенного четко осознаваемого
значения. Подавляющее большинство функционирующих в этой сфере производных
создаются по требованию конкретной ситуации и осмысляются, исходя из нее.
Преобладание подобных «неузуальных» единиц над типовыми, свойственными
многим говорящим, — отличительная особенность системы РР.
Тенденция к экспрессивности, отчетливая в сфере словообразования,
пронизывает всю систему РР. Эта аффектированность выражается в первую
очередь эмфатической интонацией, мимикой, жестом, темпом и ритмом речи.
Используются приемы замедления, раздельного произношения; в интонации
ведущую роль обычно играет длительность звуков, 'растяжка (/Ма-а-аленький
кусочек//, /Ужа-а-асная неряха//).

Контекст ситуации прямо и непосредственно воздействует на семантику
высказывания в целом и семантику каждой отдельной лексической единицы.
Непосредственная действительность общения вплавлена в языковую ткань,
каждое слово «пахнет контекстом и контекстами, в которых оно жило своею
социально напряженной жизнью, все слова и формы населены интенциями». В
наложении различных смысловых планов, в проникающем каждый элемент
высказывания отпечатке конкретного субъект-субъектного
взаимодействия—специфика РР.

Структура общения определяет своеобразие используемых языковых средств.
Языковые средства, в свою очередь, отвечают потребностям той сферы
коммуникации, в которой они сформировались. Между системами средств,
способов и форм общения существует соответствие. Лингвистику интересует в
первую очередь собственно языковая часть коммуникативного акта, то, что
присуще в тех или иных ситуациях всем говорящим. Психологию — речевое
поведение, конкретный говорящий. Если в перспективе лингвистических
исследований — все более дробное описание ситуативных и языковых
группировок, то психология призвана раскрыть центральное по отношению к
названным звено коммуникации — осознание и оценку говорящим наличной
ситуации, его психологическую позицию и регулируемый ею отбор адекватных
средств выражения. В то же время ориентация на проблемы функционирования
языка в коммуникации настолько сближает психологию и лингвистику, что
возникают обширные области пересечения исследовательских интересов.