Сразу после выхода роман Ю. Яновского «Всадники» получил одобрительные, захваченные отклики читателей. Официальная же критика восприняла его настороженно, несмотря на ярко выраженную благосклонность автора к партии коммунистов, большевистской идее. Теперь мы можем понять, чему. Ведь писатель срисовал Украину не только в ее кровавом противоборстве, а также в ее богатых традициях и обычаях, народному творчеству. Это не только не одобрялось, а даже запрещалось. Художественная ткань произведения насквозь пронизана песенностью народных дум, печалью плачей и воззваний. Наиболее интересная с этой точки зрения новелла «Детство». Перед нами проходит вся жизнь украинского крестьянина-степняка - от рождения до смерти. Это его радость и боли, нужды и бедность, темнота и пьянство, а вместе с тем - удивительное единение с природой, умение удовлетворяться малым, видеть прекрасное, влечение к красоте. Вот как малый Данилко воспринимает «голую, пустую равнину», которая вызывает удивление у нестепняков - как там можно жить вообще: «…степь перед ним, как волшебная долина, на которой пахнет трава, пахнут цветы, даже солнце пахнет, как желтый воск (вот возьмите лиш подержите на солнце руку и понюхайте ее!). И сколько всяческого лакомства растет на степи, которых можно попасти…»


 



Даже малый мальчик знает, какие растения съедобные, а какие - нет, видит вокруг много своих друзей - и жаворонка, и орла, и аиста-землемера, и ящерицу, и диких пчел. Постоянные нужды приучили ценить и считать вкусными «корочку из хлеба и маленькую луковицу и соли к ней», а « кислый-прекислый квас и ячневые коржи» - «роскошным ужином». Прадед был «хозяином степных обычаев». Он говорил, что весну начинает сурок, который просыпался на Евдокии к востоку солнца и свистел. Примечал, «откуда в этот день ветер, когда из Днепра - рыба будет ловиться, когда из степи - хорошо на пчел, когда из низа - будет урожай, а увидев первую ласточку, нужно было бросить на нее горсть земли - «на тебе, ласточка, на гнездо!» Советовал внуку топтать первую хохлатку, чтобы Бог дал дождаться хохлатки и следующего года. После первого весеннего грома девушки бежали умыться из колодца и втереться красным поясом - на красоту; ребята старались поднять рог дома - на силу. На Сорок Святых в школу учительнице несли сорок бубликов, а самые дети лакомились печенными из теста жаворонками. На Теплого Алексея выставляли пчел для облета. Вербного воскресенья прадед слегка хлестал внуков свяченою вербой, приказывая: «Верба хльос, бей к сльоз! Верба бьет, не я бью. За неделю - Пасха: будь большой, как верба, а здоровый, как вода, а богатый, как земля!» Вечерами девушки поют веснушки, прославляя весну.

Потом дети, замазанные и голодные, бегали под теплым дождем, призывая целебную влажную на поля и огороды: «Дождика, дождика! Сварю тебе бурщику в новеньком горшке, поставлю на дубочку, дубочек погнулся, а дождик полился». Невыразимо тяжелой была жизнь крестьян. Таким, например, что даже смерть кого-то из близких казалась Даниле праздником - можно вволю наесться. Но при том оставалось понятие чести рода (мальчик бился с каждым, кто посмел смеяться над его пьяным отцом); влечение к красоте (иметь чудесно разрисовывала печи себе и людям, ада наилучших жаворонков). Отцу прощали все за его пение, за любовь к работе, мастерству как определителя стоимости человека: «Малый чабан… может выучиться на чабанчука и выйти на чабаненка, и, в конце концов, заменить отца-чабана…»

Это же нельзя не залюбоваться этим волшебным поэтическим светом, обрисованным писателем, не подивиться мудрости наших предков, каждый обряд и обычай которых имели глубокое содержание и практическое значение. Хорошо, когда бы мы помнили и поддерживали эти лучшие традиции наших пращуров.