Существует большая литература о продолжении толстовской национально-героической темы в творчестве русских писателей. Широко поставлен этот вопрос в двух сборниках, подготовленных к 150-летнему юбилею Толстого (1978) Институтом мировой литературы: «Толстой и наше время», «Толстой и литература народов». Традиция Толстого живет и действует сегодня как художественный закон. «Шаг вперед в художественном развитии всего человечества», как писал В. И. Горький, - это открытие для литературы широчайших горизонтов эпического постижения «истории народа» при одновременном проникновении в «диалектику души» каждого человека.

Современный литератор может опираться на Толстого, может спорить с ним, воплощая в своем искусстве новую художественную правду, но не может обойти опыт Толстого. Как сказал Л. М. Леонов, «в нашей литературе ясно различима черта, до которой нет Толстого и после которой все в нашей духовной жизни содержит след его творческой мысли. Как бы ни были богаты наши деды, создавшие нам историю и язык, заложившие основу материального бытия, мы богаче их: во всех нас есть хоть по крупинке от Толстого». Советские писатели - свидетели и участники Великой Отечественной войны - многократно доказали это в своих романах, повестях, рассказах и очерках.

Роман-эпопея Толстого - шедевр мировой литературы. Гюстав Флобер так высказал свое восхищение им в одном из писем Тургеневу (январь 1880): «Это перворазрядная вещь! Какой художник и какой психолог! Два первых тома изумительны… Мне случалось вскрикивать от восторга во время чтения… Да, это сильно, очень сильно!» Позднее Джон Голсуорси назвал «Войну и мир» «лучшим романом, какой когда-либо был написан»2.



Эти суждения выдающихся европейских писателей общеизвестны, они цитировались много раз в статьях и книгах о Толстом. В последнее» время стали известны в русском переводе и опубликованы многие новые материалы, свидетельствующие о всемирном признании великой эпопеи Толстого. Они собраны в 75-м томе «Литературного наследства»  (вышел в  1965 г.).

Высокий нравственный пафос «Войны и мира» волнует писателей XX века, свидетелей новых опустошительных войн, в гораздо большей степени, чем современников Толстого.

Луи Арагон свидетельствует: «Этот роман - быть может, величайший из всех, какие когда-либо были написаны,- стал предметом страсти французов в 1942- 1943 гг. …Ибо все происходило так, будто Толстой не дописал его до конца, и будто Красная Армия, дающая отпор носителям свастики, наконец вдохнула в роман его подлинный смысл, внесла в него тот великий вихрь, который потрясал наши души». По книге Толстого весь мир узнавал и узнаёт, что такое Россия.

Наконец, художественные законы, открытые Толстым в «Войне и мире», составляют и поныне непререкаемый образец. Голландский писатель Тойн де Фрис высказался об этом так: «Больше всего захватывает меня всегда роман «Война и мир». Он неповторим». В наш век трудно найти человека (на каком бы языке он ни говорил), который не знал бы «Войну и мир». В этой книге ищут вдохновения художники, перевоплощающие ее в традиционных (опера С. Прокофьева) и в совершенно новых, неизвестных во времена Толстого формах искусства, подобных кино и телевидению. Помочь читателю глубже, яснее, тоньше понять поэтическое слово, его силу и красоту - в этом главная задача и условие их успеха. Они дают возможность как бы увидеть ту действительную жизнь, любовь к которой мечтал пробудить Толстой своей книгой.
Читать новости: