Родившись поэтом, Марина Ивановна Цветаева в полной мере заплатила за это личным счастьем, неустроенностью быта, ранней гибелью. Все было предначертано свыше, и она несла свой крест гордо и с достоинством, прекрасно понимая предназначение художника.
Не возьмешь моего румянца —
Сильного - как разливы рек!
Ты охотник, но я не дамся,
Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу!
Так, на полном скаку погонь -
Пригибающийся - и жилу
Перекусывающий конь
Аравийский.
Она следовала своей судьбе и творила прекрасные стихи, наполненные звуками, простором и ветром, такие же непокорные и мятежные, как душа автора. Марина Ивановна понимала значение своей поэзии, пусть не признанной и не принятой сейчас, но созданной на века. Все же каждому творцу хочется славы при жизни, а не когда-нибудь потом... В стихотворении “Поэт” (“Поэт — издалека заводит речь...”) она говорит:
Поэтов путь: жжа, а не согревая,


 




Рвя, а не взращивая — взрыв и взлом, —
Твоя стезя, гривастая кривая,
Не предугадана календарем!
Цветаева, непокорная и порывистая, как бы соткана из противоречий, острых углов и ломаных линий. В ранней юности она написала в анкете: “одна против всех” — это была не гордыня, а ее суть, ставшая впоследствии основной чертой творчества. Стихи Марины Ивановны часто построены на антитезе, рядом с возвышенным слогом встречаются просторечные слова. Это не случайность, а хорошо продуманный прием, заставляющий читателя “споткнуться”, задержать внимание на важном автору слове, понять глубинный смысл.
А покамест пустыня славы
Не засыплет мои уста,
Буду петь мосты и заставы,
Буду петь простые места.
А покамест еще в тенётах
Не увязла — людских кривизн,
Буду брать - труднейшую ноту,
Буду петь — последнюю жизнь!
Осознав себя поэтом довольно рано, Цветаева поняла, что главное — творить “для вечности”. Нельзя делать поблажки, пусть ее стихи не поняты и не приняты сейчас, они дойдут до истинных почитателей — за творчество не должно быть стыдно. И Цветаева оставалась верной себе, своему таланту, ведущему ее по жизни. Что же — предсказания Марины Ивановны сбылись, к сожалению, слишком поздно. А ведь как хотелось внимания и признания при жизни! Но это удел избранных — творить для потомков, оставаясь в гордом одиночестве. И мы благодарны этой мужественной женщине, сумевшей перелить свои страдания и беды в романтическую и патриотичную лирику.