А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
Индивидуализм и эгоизм Печорина - сочинение





В повести «Максим Максимыч», хронологически завершающей роман, мы видим Печорина совсем не таким, каким он был «в ранней юности» и в первые дни своего появления на Кавказе: нервическая расслабленность, отсутствие внимания и дружелюбия» безразличие к былому, безнадежность вместо активности, способности к искренним порывам, готовности открыть в себе «бесконечные источники любви». Процесс опустошения богатой человеческой личности совершился. Всем укладом российской жизни 30-х годов Печорин был обречен на бездействие, судьба его в значительной мере оказалась предопределенной обстоятельствами. Но Лермонтов не восклицает: «Да здравствует фатализм!» Напротив, в последней из повестей романа он дает новый поворот нашим размышлениям о герое и о времени. Работа над «Фаталистом» важна во многих отношениях.

Мы читаем эту повесть, когда, в сущности, уже поняли характер героя и нашли определенное объяснение его судьбы — трагической судьбы человека безвременья, о котором восьмиклассники задумывались еще в связи с разговором о картинах художников па вступительном занятии. Зачем же в конце романа мысль о судьбе заостряется уже самим названием повести — «Фаталист»? Вопрос о предопределении — вопрос философский. Но в 30—40-е годы прошлого века в связи со сложными условиями исторической жизни общества он утратил отвлеченный характер и приобрел в глазах людей особый интерес. Вовлекая Печорина в спор о судьбе, Лермонтов отвечал каким-то острым потребностям времени.

Вспомним, что в самом начале повести мы присутствуем при разговоре у майора С, где высказаны три позиции в отношении судьбы, рока, предопределения: одни безусловно верят в него, другие сомневаются, а третьи просто отрицают, говоря, что зачем же, если есть неизбежная судьба, человеку даны воля и рассудок. А дальше, мы становимся свидетелями трех событий, каждое из которых наталкивает на дальнейшие размышления об этом сложном вопросе. Первое из них — пари Вулича. Вероятно, все согласятся, что Вулич — убежденный фаталист. Судьбу он испытывает сознательно и хладнокровно. А ведь ставка в этом испытании — жизнь. Очевидно, раз Вулич сознательно рискует ею, то он человек бесстрашный и даже мужественный. Но вот в чем вопрос: рождает ли вера в судьбу у Вулича активность или он пассивен? Вопрос этот вызывает разные мнении у ребят. Некоторым кажется, что Вулич активен: ОН как бы убыстряет ход событий, торопит судьбу. Другие возражают: риск его никак не оправдан, ничем не объясним. Никому ИЗ присутствовавших выстрел Вулича не был нужен, все подавлен м, встревожены. Поступок Вулича подтверждает, что вера В судьбу может сделать даже мужественного и бесстрашного человека безразличным, к действительности. Ведь сознательно испытывая судьбу, Вулич тем самым доказывает свое бессознательное равнодушие к жизни.

Мы подробно останавливаемся на мотивах поведения Вулича, потому что это важно для понимания печоринской схватки с судьбой в конце романа. Тот центральный вопрос, который возник в споре,— есть ли предопределение — и эпизоде с Вуличем решается как будто положительно. В самом деле: Вулич дерзнул посягнуть на собственную жизнь, но рука судьбы отвела выстрел,— умереть ему было не суждено. Но предчувствие Печорина, увидевшего печать смерти на лице Вулича, оправдывается в ту же ночь: пьяный казак зарубил офицера. Обратим внимание, что на этот раз Вулич ничем сознательно не рисковал, и обстоятельства его возвращения домой были сравнительно безопасны. Случайность его гибели как будто еще раз подтверждает существование судьбы, от которой не уйдешь.


 
Как же ко всему происшедшему относится Печорин? Заключая пари, он утверждал, что провидения нет. После несостоявшегося выстрела он сказал, что поверил в существование судьбы. Возвращаясь домой, наш герой видит звездное небо и вспоминает об одном давнем проявлении фатализма: было время, когда люди верили, что судьба человека написана на небесах и предсказывается расположением звезд. Печорину смешна эта наивная вера. Но в то же время ему кажется, что она придавала предкам силу воли, надежду, уверенность, и люди были счастливы. Вера давала им твердость и не оставляла места сомнениям. Может быть и Печорин, поверив в предопределение, перестанет сомневаться и окажется счастливее, чем был прежде? Он заявляет, что в этот вечер твердо верил в судьбу. Но интересно: он тут же начинает иронизировать над этой своей верой. Он говорит: «...я остановил себя вовремя на этом опасном пути... отбросил метафизику в сторону и стал смотреть под ноги». С философской высоты Печорин спускается прямо на землю, буквально «под ноги», и в этом переключении несомненна ирония. А дальше он возведет к пред? определению свою бессонницу: «...видно, было написано на небесах, что в эту ночь я не высплюсь». Если над сказанным задуматься, то ясно, что для Печорина (а за ним стоит в данном случае Лермонтов) важен, в конце концов, не фатализм, а те выводы из него, которые должны определять поведение человека. И здесь самым важным оказывается заключительный эпизод «Фаталиста», а в сущности — финал всего романа. Вооруженный пистолетом и шашкой, убийца заперся в хате; попытка взломать дверь и схватить его могла бы привести к новым жертвам. Есаул уже предложил майору через щель пристрелить казака. В этот-то момент Печорин и вздумал, как он сам говорит, испытать судьбу, подобно Вуличу. Прочитав рассказ Печорина о том, как дальше все развернулось, предложим учащимся вопрос: похож ли Печорин на Вулича в своем испытании судьбы? Для этого сравним ряд моментов. Во-первых, посмотрим и вспомним, какими обстоятельствами был вызван риск Вулича и какими риск Печорина? У Вулича никаких внешних мотивов для выстрела не было. Печорин же рассказу о своем поступке предпосылает такие слова: «Между тем надо было на что-нибудь решиться и схватить преступника. Никто, однако, не отваживался броситься первый». Значит, в риске Печорина была видимая необходимость, можно даже сказать— общественная. Хотя сам Печорин отказывается связать свой риск с этой причиной и говорит просто, что «вздумал испытать судьбу», она, однако, была. (Печорин ведь вообще никогда не признается в добродетельных мотивах своих поступков.) Значит, принципиальная разница в риске Вулича и Печорина есть. Второе. На что рассчитывал Вулич, приставив пистолет к своему виску, и на что рассчитывает Печорин, бросаясь на вооруженного пьяного казака? Вспомним, что Вулич полагался исключительно на судьбу, на игру случая. Печорин же действует вовсе не слепо, а трезво и обдуманно: внимательно и быстро оценивает обстановку, заставляет есаула отвлекать убийцу и, зная, что тот ждет опасности со стороны двери,. бросается в окно, надеясь выиграть нужное мгновение за счет внезапности, неожиданности нападения. Можно сказать, что .Печорин действует даже расчетливо, по пословице «На судьбу (бога) надейся, а сам не плошай». Значит, если Вулич действительно фаталист, то Печорин, испытывая судьбу, принимает определенные меры, чтобы исключить слепую игру случая. И наконец, третье: каких личных качеств требовало испытание судьбы от Вулича и каких от Печорина? Вулич рисковал своей жизнью, но противника у него не было. Ему нужно было, конечно, хладнокровие, своеобразное мужество. А Печорину, помимо того же, требовалось и умение оценить обстановку, и находчивость, и воля, и способность подчинить себе других, увлечь их своим замыслом, действовать быстро, решительно, энергично. Эти качества по крупицам можно было видеть в Печорине и ранее, но здесь все лучшее в нем мобилизуется для поступка, нужного и полезного людям. Здесь Печорин выступает не как «топор в руках судьбы», принося несчастье другим. Именно в «Фаталисте» мы видим, как возможности героя и его силы необъятные могут оказаться необходимыми людям. И заметим: на какой-то миг Печорин испытывает довольство своим поступком, хотя много об этом говорить не в его правилах. Однако он все же произносит замечательную фразу: «Офицеры меня поздравляли — и точно, было с чем». Ну, а как же с верой в судьбу? Решен ли вопрос о предопределении в ту или иную сторону? Печорин уклончиво отвечает на это: «После всего этого как бы, кажется, не сделаться фаталистом. Но кто знает наверное — убежден ли он в чем или нет?» Но своим поступком он доказывает нечто очень важное: есть судьба или нет, человек должен действовать и смело идти ей навстречу. Как важно, что роман завершается именно таким выводом! ВедьЛермонтов показал обусловленность, предопределенность своего героя временем и средой, он показал фатальность гибели лучших людей в условиях николаевской действительности. Но вывод из этого сделал не мрачный, не пессимистический, а привел к убеждению в необходимости действовать, не склонять головы перед судьбоюЖакой глубокий протестующий, даже бунтарский смысл заключен в такой концовке романа. Вслушаемся в слова Печорина и представим, к каким убеждениям приводили они современников Лермонтова: «Я люблю сомневаться во всем: это расположение ума не мешает решительности характера; напротив, что до меня касается, то я всегда смелее иду вперед, когда не знаю, что меня ожидает. Ведь хуже смерти ничего не случится — а смерти не минуешь!» И в этот именно момент мы расстаемся с героем, закрываем последнюю страницу романа. Насколько грустнее и безнадежнее были бы наши мысли после чтения «Героя нашего времени», если б мы расстались с Печориным на той дороге, что вела его в Персию. Пусть мы знаем о конечной бесцельности жизненного пути Печорина, но как читатели мы прощаемся с ним в то мгновение, когда он смело пошел навстречу судьбе.





Ну а если Вы все-таки не нашли своё сочинение, воспользуйтесь поиском
В нашей базе свыше 20 тысяч сочинений

Сохранить сочинение:

Сочинение по вашей теме Индивидуализм и эгоизм Печорина. Поищите еще с сайта похожие.

Сочинения > Лермонтов > Индивидуализм и эгоизм Печорина
Михаил Лермонтов

Михаил  Лермонтов


Сочинение на тему Индивидуализм и эгоизм Печорина, Лермонтов