Поэзия Николая Алексеевича Некрасова уже давно хрестоматийна. Она много издавалась, изучалась учеными и по сей день заучивается учениками. Некоторые внешние особенности этой поэзии таковы, что она подчас рассматривается как своеобразная историческая иллюстрация. Некрасов- народный поэт. И это не только потому, что он говорил о народе, но потому, что им говорил народ. Отсюда все его особенности: герои, темы, образы, ритмы. Тема народа является основной в лирике Некрасова. Поэт отразил в ней все многообразие крестьянской жизни: социально-правовое положение, быт, тяжести непосильного труда, редкие и скудные радости, физическую силу и моральную чистоту, духовную одаренность и тягу к просвещению, надежды и ожидания…

Каждый писатель стремится создать в своих произведениях тип женщины, в котором бы выразились его представления об идеальной героине. Таковы пушкинская Татьяна Ларина, тургеневские девушки: Лиза Капитана, Наталья Ласунская, Елена Стахова. Эти замечательные героини, в которых воплотились лучшие черты русского характера, порождены дворянской средой. Некрасов вводит в свои стихи и поэмы новую героиню - крестьянку, которая сочетает в себе нравственную чистоту, свойственную девушкам-дворянкам, и трудолюбие, стойкость, силу характера, которые формирует именно крестьянская среда.

В ранних стихотворениях поэта мы видим как бы первые наброски будущего яркого и выразительного образа “величавой славянки”. Первое же стихотворение Некрасова, принесшее ему славу, “В дороге”, посвящено судьбе крестьянской девушки. Оно было написано в 1845 году - и отражает жизнь дореформенного крестьянства. Стихотворение построено в форме диалога между ямщиком и седоком. Ямщик рассказывает горькую повесть о своей жизни. Его жена, крепостная Груша воспитывалась вместе с барышней и не была приучена к тяжелому крестьянскому труду. Барская прихоть обернулась для нее трагедией: новые хозяева возвращают ее в деревню и выдают замуж за мужика. Ямщик не может понять, почему чахнет его жена, “..ждет ее близкая смерть”.

Через эту история явно просматривается вечный конфликт двух миров: мира господ, по прихоти которых гибнут крепостные, и мир бесправных крестьян, которые не могут сами распоряжаться своей судьбой. В этом стихотворении поэт находиться вне мира народной жизни, не входит в него лирически, не сливается с ним. Но этот мир представляет в удесятеренной сложности. Прислушиваясь к “говору мужичков”, крестьянская жизнь предстает разложимой, анализируемой, исследуемой в ее сути.

Оказались убранными все опосредования, отвергнуты привычные эстетические формы приобщения к народу через народное творчество, через песню. Взгляд Некрасова уже стремится проникнуть далее того, что может дать песня. Говоря об особенностях народной песни, Гегель писал: “…Здесь опознается не отдельный индивид со своим субъективным своеобразием художественного изображения, а общее чувство, полностью, целиком поглощающее индивида, поскольку индивид для самого себя не обладает внутренним представлением и чувством, отмежеванным от нации, его быта и интересов”. В стихотворении Некрасова “опознается” именно “индивид”, крестьянин со своей частной судьбой, со своим несчастьем, которое не укладывается в песню об общей беде “рекрутского набора и разлуки”.

Один из мемуаристов Некрасова принял и указал на выдающееся значение данного стихотворения в литературе: “…оно совместило, сжало в одну поэтическую форму целую эпоху прошедшего. И это, конечно, достоинство немалое. Но оно, это небольшое стихотворение, как всякое могучее произведение, забрасывало сети в будущее”. И в самом деле, здесь можно было бы сказать, что Некрасов еще до появления первого из тургеневских рассказов в известной мере открывал будущие “Записки охотника” и предсказывал беллетристику шестидесятников с ее анализом крестьянской жизни. Но лирика оставалась и лирикой. Это не очерк и не рассказ.

Это лирическое выявление типа народного сознания. Суть стихотворения (и в этом открытие Некрасова) не просто и не только в обличении угнетения и барского произвола, но и в восприятии сложности и противоречивости народного характера как результата этого произвола. Ужас охватывает, может быть, не столько от рассказанной истории, сколько от этой непосредственности, от этой наивности:         


 



    * А, слышь, бить - так почти не бивал,         
    * Разве только под пьяную руку….

Своеобразный лиризм стихотворения обусловлен и этой безыскусностью, этой целостностью взгляда на мир. Но она возможна в произведении лишь как следствие утраты, правда, временной, самим поэтом цельного восприятия народной жизни, которое было еще у Лермонтова. Само страдание в некрасовском стихотворении представлено в необычной сложности, оно почувствовано вдвойне или даже втройне: оно и от горя мужика, которого “сокрушила злодейка жена”, и от горя несчастной Груши, и от общего горя народной жизни.         

    * Ну, довольно, ямщик! Разогнал         
    * Ты мою неотвязную скуку!…

без этого конца, без этих двух строчек не было бы подлинно некрасовкого произведения. Появилось лирическое я самого поэта. Здесь уже нет кольцовской лирической замкнутости в “заколдованном кругу народности”, как говаривал Белинский, но нет и лирической замкнутости в себе, которая определяла характер восприятия народа у Лермонтова, даже в его “Родине”. Стихотворение “В дороге” резко выделяется не только на фоне поэзии того времени, но и в некрасовском творчестве точным воспроизведением живого крестьянского говора:         

    * Понимаешь-ста, шить и вязать,         
    * На варгане играть и читать…         
    * (Слышь, учитель-ста врезамшись был,         
    * Баит кучер, Иваныч Торопка)…         
    * На какой-то партрет все глядит…

Не подделка под народную речь, а речь человека из народа послышалась в этом стихотворении. Итак, стихотворение “В дороге” Некрасова можно отнести к уникальной иллюстрации творчества великого поэта, дающей нам возможность увидеть и понять тот период времени, о котором идет речь, и оценить мастерство и индивидуальность работы замечательного автора.