Царское правительство боялось Пушкина при жизни, а преследование памяти поэта продолжалось и после его смерти. Одним из бесспорных доказательств отношения властей к покойному поэту может служить история его погребения. Сохранились три вида источников об этом событии: официальные документы, воспоминания и письма современников. Автор поставил перед собой задачу исследовать главным образом известные и неизвестные официальные документы, чтобы расширить наши знания об этой последней странице биографии Александра Сергеевича Пушкина.

Пушкин скончался в пятницу, 29 января 1837 года, в 14 часов 45 минут. В тот же день чиновник министерства иностранных дел, ведавший хозяйственными делами (экзекутор), сообщил об этом руководству Департамента хозяйственных и счетных дел министерства. Тогда же о кончине поэта доложили императору. На следующий день появился такой документ.

Записка Николая 1 управляющему Отделением собственной его императорского величества канцелярии А. С. Танееву от 30 января 1837 года: «Министру финансов написать, что я приказал назначить вдове Пушкина и дочери до замужества: ей 5000 р., а дочери 1500 р. в пенсион, а трем сыновьям до вступления на службу на воспитание каждому по 1500 р.2 Ему же послать к действ, статс. совета. Жуковскому 10 000 р. на погребение».  «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался, скончался во цвете лет, в середине своего великого поприща!.. Более говорить о сем не имеем силы, да и пе нужно; всякое русское сердце знает всю цену этой невозвратимой потери И всякое русское сердце будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели в самом деле нет у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть! 29-го января 2 ч. 45 м. пополудни».

На другой день после выхода «Литературных прибавлений» редактор этой газеты А. А. Краевский был приглашен для объяснений к попечителю С.-Петербургского учебного округа и председателю цензурного комитета князю М. А. Дулдукову-Корсакову, который сказал: «Должен вам передать, что министр (Сергей Семенович Уваров) крайне, крайне недоволен вами! К чему эти публикации о Пушкине? Что это за черная рамка вокруг известия о кончине человека не чиновного, не занимавшего никакого положения на государственной службе? Ну, да это еще куда бы ни шло! Но что за выражения! «Солнце поэзии!!» Помилуйте, за что такая честь? «Пушкин скончался… в середине своего великого поприща!» Какое это такое поприще? Сергей Семенович именно заметил: разве Пушкин был полководец, военачальник, министр, государственный муж?! Наконец, он умер без малого сорока лет! Писать стишки не значит еще, как выразился Сергей Семенович, проходить великое поприще! Министр поручил мне сделать вам, Андрей Александрович, строгое замечание и напомнить, что вам, как чиновнику министерства народного просвещения, особенно следовало бы воздержаться от таковых публикаций».

    *
      30 января сообщение о смерти Пушкина было сделано на заседании Российской Академии.

 




Из письма А. И. Тургенева двоюродной сестре А. И. Нефедьевой от 30 января 1837 года: «Пушкина будут отпевать в понедельник, но еще не знают, здесь ли или в Псковской деревне его предадут земле. Лучше бы здесь, в виду многочисленной публики, друзей и почитателей его. Деревня может быть продана, и кто позаботится о памятнике незабвенного поэта!

2 часа. Кажется, решено, что его повезут хоронить в деревню, а отпевать будут в церкви Адмиралтейства». Сообщение газеты «Северная пчела» от 30 января 1837 года, № 24. «Сегодня, 29-го января, в 3-м часу пополудни, Литература Русская понесла невознаградимую потерю: АЛЕКСАНДР СЕРГЕЕВИЧ ПУШКИН, по кратковременных страданиях телесных, оставил дольную сию обитель. Пораженные глубочайшею горестию, мы не будем многоречивы при сем извещении: Россия обязана Пушкину благодарности за 22-х летния заслуги его на поприще Словесности, которыя были ряд блистательнейших и полезнейших успехов в сочинениях всех родов. Пушкин прожил 37 лет: весьма мало для жизни человека обыкновенного, и чрезвычайно много в сравнении с тем, что совершил уже он в столь краткое время существования, хотя много, очень много могло бы еще ожидать от него признательное отечество. Л. Якубович». Итак, Уваров и мертвому Пушкину не может простить «Выздоровления Лукулла». Сию минуту получил предписание председателя цензурного комитета не позволять ничего печатать о Пушкине, не представив сначала статьи ему или министру. Завтра похороны. Я получил билет.

Февраля 1-го. Похороны Пушкина. Это были действительно народные похороны. Все, что сколько-нибудь читает и мыслит в Петербурге,- все стеклось к церкви, где отпевали поэта. Это происходило в Конюшенной. Площадь была усеяна экипажами и публикою, но среди последней - ни одного тулупа или зипуна. Церковь была наполнена знатью. Весь дипломатический корпус присутствовал. Впускали в церковь только тех, которые были в мундирах или с билетом. На всех лицах лежала печаль - по крайней мере, наружная. Возле меня стояли: барон Розен, Карлгоф, Кукольник и Плетнев. Я прощался с Пушкиным, «И был странен тихий мир его чела». Впрочем, лицо уже значительно изменилось: его успело коснуться разрушение. Мы вышли из церкви с Кукольником.

    *
      - Утешительно, по крайней мере, что мы все-таки подвинулись вперед,- сказал он, указывая на толпу, пришедшую поклониться праху одного из лучших своих сынов.
    *
      Ободовский (Платон) упал ко мне на грудь, рыдая, как дитя.

Анализ введенных в научный оборот документов о погребении Пушкина дает основание утверждать, что далеко не все официальные материалы об этом событии нам известны. Не имея возможности прекратить «громкие вопли» по случаю смерти Пушкина, правительство Николая, с одной стороны, подписывает указы о выделении средств на похороны поэта, о назначении пенсии его вдове и детям, а с другой - делает все, чтобы тайно отправить прах покойного в Псковскую губернию, секретно предписывая гражданским и духовным властям принять строгие меры, чтобы «не было никакой встречи, никакой церемонии», не печатались о нем добрые слова и всячески замалчивалась эта великая трагедия России.