В «Деревне» Пушкина не упоминается о возможности какого бы то ни было активного действия со стороны, самого народа. Д. Д. Благой находит, что, «наоборот, почти в духе позднейшего «Сеятеля» 1823 г., подчеркивается «дракорство» порабощенного, «измученного» крестьянства «бичам». Освобождение из вооруженных «насильственной лозой» рук «неумолимого владельца» мыслится только сверху — «по манию царя»:

Увижу ль, о друзья!
народ неугнетенный
И рабство, падшее но манию царя,
И над отечеством свободы просвещенной
Взойдет ли наконец прекрасная заря?

Характерно, что, по свидетельству современников, Александр I, которому был показан текст пушкинской «Деревни», просил благодарить Пушкина за те «добрые чувства, которые внушают его стихи», но печатать их счел нецелесообразным . «Деревня» получила широкое распространение в списках. Во многих из них стих: «Я твой — я променял порочный двор Цирцей» — читался: «Я твой — я променял порочный двор царей». В одном из списков, сохранившемся в Остафьевском архиве князя Вяземского, заключительные стихи читались: «И рабство падшее и падшего царя». Так выражали свои заветные желания некоторые почитатели «Деревни» Пушкина. Подлинная концовка стихотворения перекликается непосредственно с посланием «К Чаадаеву».

В стихотворении «Деревня», так яге как и в «Вольности», ощутимо влияние высокоодического стиля, лирики классицизма. Вместе с тем картины крепостной деревни, нарисованные поэтом, сближают его поэзию с реальной русской действительностью. В описании деревни уже присутствует в какой-то море объективная точность, которая позднее становится характеристической чертой пушкинского пейзажа. В нем уже нет мифологических подробностей и иносказаний. Пушкин прямо называет вещи, и но стихам «Деревни» можно узнать картину, открывающуюся перед глазами с крыльца


 







Михайловского дома:
...люблю сей темный сад
С его прохладой и цветами,
Сей луг, уставленный душистыми скирдами,
Где светлые ручьи в кустарниках шумят...

К петербургским годам относятся и известные эпиграммы Пушкина па царя, на Аракчеева, на архимандрита Фотия и других реакционных деятелей александровского царствования, В конце 1818 г. в связи с конституционной речью Александра 1 в Варшаве Пушкин пишет знаменитую святочную песенку «Моё («Сказки»), в которой издевается над обещаниями царя и либеральными надеждами на то, что он из любви к правам людей по царской милости своей дарует им свободу.

Популярность поэта укреплялась его прямыми выпадами против самодержавия, политическими анекдотами и т. п. Пушкин становится выразителем свободолюбия не только дворянской передовой молодежи своего времени, по и вообще выразителем прогрессивных национальных чаяний, антикрепостнических народных настроений.