План

   1. Взвод гвардии-лейтенанта П. Н. Широнина.

   2. П. Н. Широнин – герой Великой Отечественной войны.

   3. Старые фотографии.

   4. Судьба человека.

     

    Нет героев от рожденья —

    Они рождаются в боях.

     

        А. Твардовский

   Недавно мне стало известно о взводе гвардии-лейтенанта П. Н. Широнина. Большая часть этого взвода погибла в бою у села Тарановка под Харьковом. Я решила побольше узнать о Петре Николаевиче Широнине. В школьной библиотеке я разыскала книгу об этом герое.

   Листаю страницы. На одной из фотографий запечатлен П. Н. Широнин в начале июня 1941 года. Скуластое мужественное лицо, открытый взгляд из-под темно-русых бровей. Подбородок с еле видной ямочкой по-молодецки вздернут. Надежды, желания… – вся жизнь впереди.

   А вот другой снимок, датированный ноябрем 1943 года. На нем Петр Николаевич после тяжелого ранения и лечения в госпитале. Осунувшееся, уставшее, суровое лицо воина. В глазах нет прежней радости, блеска. Кажется, что на этих двух фотографиях совершенно разные люди, что разница в возрасте между ними огромная. Война исказила человеческие черты, преждевременно состарила, забрала радость жизни и молодость.

   Взгляд выражает беспокойство за судьбу своих родных, тревогу за свою страну. Складка у рта и слегка сжатые губы говорят о решительности, проявленной при выполнении боевых задач, о способности принимать на себя ответственность за все происходящее. Гимнастерка украшена боевыми наградами: орденом и Золотой Звездой.

     

    С войны вернулся командир,



 




    К крыльцу ведет тропинка торная…

    Снял шапку —

    Как война и мир,

    Две пряди —

    Белая и черная!..

     

        (Игорь Грудев)

   В декабре 1943 года П. Н. Широнин был демобилизован и признан инвалидом. Но до последних дней он старался быть полезным своей стране: преподавал в школе, активно участвовал в военно-патриотической работе. Обучая детей, прививал им любовь к своей родине, труду.

   Вспоминаются строки Михаила Львова:

     

    Через потери и трагизм,

    Вернемся в нынешнее чудо,

    В сверх меры выданную жизнь,

    И все, что дорого, что близко —

    Оценим заново, вдвойне,

    И у подножий обелисков

    Седины склоним в тишине.