В любовной и пейзажной лирике Б. Лепкого (а она – основа многих его поэтических сборников) доминирующими мотивами являются тоскливые, элегические осенние настроения, минорно меланхоличные виденья. Имеются в ней временами и нотки разочарования и отчаяния. Возможно, шли они от разлуки с родным краем – поэт почти пятьдесят лет был оторван от незабываемого Подолья. Возможно, от теории «искусство для искусства», под влияние которой попал в начале 900-х гг. и стал следовательно одним из создателей известной «Молодой музыки». Хотя влияние это, как справедливо заметил известный литературовед Ф.Погребенник, и не было глубоко, но все же поразил он не мало живых клеток своей поэзией. Особенно это прослеживается на любовной лирике Б.Лепкого, которой больше всего подходит название «поэзия разлуки». Здесь и несчастная любовь, и горькие воспоминания, и слезы, и чары детства, которое не вернется никогда, и тому подобное. Правда, Лепкий не увлекался такими пропагандируемыми декадентами чувствами, как безнадежный пессимизм, крайний индивидуализм, языковая экспрессия. Его интересовали в первую очередь человек, его жизнь:

Я слышу радость, слышу боли
Я понимаю душу больную.

 



Пою то, что в мире вижу
Что в сердце или в мозг упало
То засмеюсь, то заплачу
Смеху немного, слез немало.
(«Моя душа, как струна тая»).

Замечательна пейзажная лирика Б.Лепкого, он тонко чувствовал природу, любил ручейки, нивы, тихую лунную ночь. Любил симфонию вершинных гор, торжество субботнего вечера, предпраздничную трудовую тишину. Большинство стихотворений этой тематики творились под впечатлением конкретных народных песен. В стихотворении «Горы мои, горы» или «Журавли» из народной песни перенято и сравнение, и эпитеты, и метафорические образы. Здесь поэтическая стилизация настолько сделала вид, что мало чем отличается от народной поэзии. Поэтому логично, что к лирике Б.Лепкого обращались и композиторы: В.Барвинский, М.Гайворонский, Ф.Колеса, Л.Лепкий, С.Людкевич, Д.Сичинский, а стихотворение «Журавли» об эмиграции украинцев в Америку стало известной песней «Видишь, брат мой» и звучит как реквием по тем, кто погиб на чужбине (музыка брата поэта Левка Лепкого).