Подлинный рассказ о том, как «бесстрашный, старый воин», спасший вельможу от смерти во время недавнего сражения, оказался без всякого вознаграждения и принужден, как нищий, стоять в передней «светлейшего князя» в ожидании жалкого подаяния. Сей вельможа - Сарданапал - не только алчный к деньгам и власти человек, он не просто жестокий и равнодушный к людям вельможа,- он нагл и бесстыден в своих желаниях, в своих поступках, в своих принципах жизни. Он заявляет: «Мне миг покоя моего Приятней, чем в исторьи веки», «стыд, совесть - слабых душ тревога». Не сдерживая своего гнева, Державин именем «злодея» клеймит вельможу. Кончается стихотворение изложением своеобразной политической программы - дорогими поэту мыслями о том, каким должно быть правление в России:

    * Блажен народ! - где царь главой,
    * Вельможи - здравы члены тела,
    * Прилежно долг все правят свой,
    * Чужого не касаясь дела…
    * «Блажен народ», который находит
    * «В единодушии - блаженство;
    * Во правосудии - равенство;
    * Свободу - во узде страстей».

Подобное монархическое правление - утопия, и это понимает поэт. Он убежден, что политика монарха должна и призвана обеспечивать «блаженство народа». Но честность поэта определяла правдивость нарисованных им в стихотворении картин, а они убедительно свидетельствовали, что в реальных русских условиях императрица о «блаженстве» народа не думает, что она занята другими делами и заботами, что свою власть она передоверила фаворитам, фавориты же, творя беззакония, надругаются над правосудием, безнаказанные в своих преступных деяниях, они живут по воле своих ничем не обузданных страстей.

Утопизм своих политических мечтаний Державин не скрывает от читателей, оттого подчеркнут условный характер построения фраз: «Блажен народ! - где царь главой, Вельможи - здравы члены тела…» Понимая всю бессмысленность своих надежд, он прямо писал:

    * Вельможи! - славы, торжества
    * Иных вам нет, как быть правдивым;
    * Как блюсть народ, царя любить,

 



    * О благе общем их стараться;
    * Змеей пред троном не сгибаться,
    * Стоять - и правду говорить.

Нарисованный же им образ русского Сарданапала-«злодея» убеждал читателя, что нельзя надеяться, будто он станет «блюсть народ», заботиться «о благе общем» и, исполняя долг, мужественно говорить правду монарху. Этот долг выполнил поэт Державин. Он сказал правду. Она была горькой и суровой. Его глубокая вера в народ и отечество заставила оптимистически кончить стихотворение:

    * О русский бодрственный народ,
    * Отечески хранящий нравы!
    * Когда расслаб весь смертных род,
    * Какой ты не причастен славы?
    * Каких в тебе вельможей нет? -
    * Тот храбрым был средь бранных звуков;
    * Здесь дал бесстрашный Долгоруков
    * Монарху грозному ответ.

Истинные вельможи - это славные сыны отечества, выдвинутые народом герои, которые своими подвигами на военном и мирном поприще увеличивают славу народа. В их числе много «храбрых средь бранных звуков», которые стали соратниками великого Петра I, получили награды за свои громкие дела; среди них князь Яков Долгорукий, воистину «бесстрашный» человек, постоянно говоривший грозному Петру правду, не боявшийся его гнева, не желавший «змеей сгибаться перед троном». Но не только в прошлом были герои - они есть и сейчас, и Державин называет Румянцева. Называет иносказательно («румяна вечером заря», «славный Камил»), ибо противопоставлялся обличаемым вельможам не просто славный русский полководец, но человек, которого ненавидели Екатерина II и Потемкин. В самом этом противопоставления Потемкину, Зубову Румянцева проявлялась не просто дерзость поэта, но и политическая позиция Державина. После смерти Екатерины II в «Объяснениях» к своим стихам он пояснил читателям, почему Румянцев был назван Камилом: «Камил был консул и диктатор римский, который, когда не было нужды, слагал с себя сие достоинство и жил в деревне. Сравнение сие относится к гр. Румянцеву-Задунайскому, который, будучи утесняем через интриги кн. Потемкина, считался хоть фельдмаршалом, но почти ничего не командовал, жил в своей деревне». Обстоятельства опасной войны с Турцией заставили Екатерину пригласить Румянцева командовать русской армией в 1768- 1774 и в 1787-1789 годах. Благодаря полководческому искусству Румянцева обе войны были выиграны. В момент написания стихотворения «Вельможа», несмотря на смерть Потемкина, Румянцев опять был отстранен от дел.

Сатирическое по своему основному содержанию стихотворение Вельможа кончалось прославлением истинно русского героя, поэт создавал образ великого мужа, патриота, гражданина, честного человека - Румянцева. В этом, в частности, проявилось новаторство Державина-поэта: обличая вельмож и фаворитов, он отказался использовать специально существовавший жанр сатиры, а прославляя Румянцева, он не написал, как того требовала традиция, похвальной оды. «Вельможа» - это просто стихотворение, в котором с наибольшей полнотой выразил свои чувства и размышления поэт. Единство обличения и утверждения идеала обусловливалось личностью поэта-гражданина Державина. Работая над «Вельможей» Державин понимал, что при жизни Екатерины II стихотворение не может быть напечатано. Но не писать его он не мог - таков был его долг поэта. Избежать цензуры и попасть к читателю можно было, только пустив «Вельможу» в списках. И грозное стихотворение обрело самостоятельную жизнь. В том же 1794 году, когда было написано стихотворение, оно оказалось известным и в петербургских и московских кругах. Вот одно из свидетельств: ученый-археограф Бантыш-Каменский писал князю Куракину: «Появилось еще здесь едкое сочинение «Вельможа». Все целят на Державина, но он отпирается». Отпираться пришлось недолго: в 1796 году умерла Екатерина II, исчез с политического горизонта ее фаворит Платон Зубов - открылась возможность публикации всех неугодных императрице стихотворений, в том числе и «Вельможи». В 1798 году они были изданы в составе собрания сочинений Державина. С тех пор стихотворение «Вельможа» многократно перепечатывалось и было хорошо известно читающей публике.

Общая мысль стихотворения, что знатность определяется великими делами человека, а не прихотью монарха, была высказана в самом начале поэтической деятельности Державина- двадцать лет тому назад, в 1774 году, в оде «На знатность». Она вошла в сборник сочинений «Оды, переведенные и сочиненные при горе Читалагае» (1774). За два десятилетия Державин стал другим поэтом, оттого сопоставление «Вельможи» с одой «На знатность» позволит понять путь Державина-поэта, формирование его идейных и художественных воззрений. Этот сборник стал важной вехой в творчестве Державина. В год бушевавшей крестьянской войны под руководством Пугачева сформировалось мировоззрение Державина. В духе времени, когда просветительские идеи имели широкое хождение, Державин окончательно и навсегда усвоил политическое учение просветителей - их веру в просвещенного монарха. Быть советодателем государю - так навсегда определил свое понимание гражданского долга поэта Державин.