К этому времени молодые литераторы сгруппировались вокруг журнала «Ревиста де Оксиденте», основанного в 1923 году. Его издатель — философ, социолог, теоретик искусства Хосе Ортега-и-Гассет (1883—1955) — в эти годы благодаря энциклопедической образованности, страстному публицистическому темпераменту, нескрываемым республиканским идеалам, откровенной ненависти и презрению к буржуа-мещанину стал кумиром литературной молодежи. Немногие среди молодых писателей понимали тогда, что его философские позиции были одной из разновидностей идеалистической философии экзистенциализма, что его социологические воззрения, изложенные наиболее полно в книге «Восстание масс» (1929) и сводящиеся к противопоставлению «духовной элиты» как единственной возможной спасительницы человечества «человеку-массе», глубоко реакционны, как и его эстетическая концепция, сформулированная в книге «Обесчеловечивание искусства и мысли о романе» (1924).

К числу сторонников Ортеги первоначально принадлежали и поэты, которые сами себя называли «аполитичными» и «чистыми». Объединяло их в те годы общее чувство неудовлетворенности буржуазной действительностью, общее преклонение перед властителем их дум и учителем в поэзии Хуаном Районом Хименесом.

Хуан Рамон Хименес (1881—1958) вскоре после появления в печати его первых сборников был единодушно провозглашен крупнейшим испанским поэтом-модернистом: для его ранних сборников характерны глубочайший субъективизм, меланхолия, узость тематики, ограниченной лишь темами природы и любви, необычайная музыкальность стиха, сочетающаяся с импрессионистскими пристрастиями к цветовым впечатлениям.
Сам Хименес подчеркивал позднее, что стихи, опубликованные им до 1917 года, были лишь подготовкой к «истинной» поэзии второго периода, представленного сборниками «Духовные сонеты» (1917), «Дневник поэта-молодожена» (1917), «Вечности» (1918) и др. Этот период ознаменован поисками «чистой поэтической сущности», т. е. максимальным отказом от описаний, углублением во внутренний мир человека, стремлением как можно более просто, непосредственно и точно выражать свои мысли.

Вместе с его вниманием к предшествующей поэтической традиции, в частности к народной поэзии, это привлекало к Хименесу молодых поэтов 20-х годов. С одной стороны, они, как и их учитель, заявляют о своей «аполитичности» и «асоциальное™» своей поэзии; с другой — отвергают декадентство и отстаивают в стихах пусть абстрактные, но гуманистические идеалы и прославляют простые человеческие чувства. С одной стороны, они «очищают» свои стихи от образов и красок внешнего мира, погружаясь в мир интимных переживаний; с другой — решительно не приемлют формалистические искания «левых» и не только изучают, но и широко используют в преображенном виде поэтические достижения народного творчества, классической поэзии золотого века испанской культуры. Заметим, что позднее почти все «чистые» поэты, как и их учитель, остались верны гуманистическим идеалам и не признали франкизма. В 1956 году Хуан Рамон Хименес был награжден Нобелевской премией; два года спустя он умер в изгнании.

Несколько позже «чистой» поэзии в среде молодых испанских поэтов завоевал популярность сюрреализм. Своеобразие испанского сюрреализма заключалось в том, что многие его сторонники сочетали следование принципам сюрреалистической школы с учебой у крупнейшего поэта испанского барокко -— Луиса де Гонгоры, подлинный культ которого возник среди литературной молодежи в Испании во второй половине 20-х годов, в особенности после того, как в 1927 году было широко отмечено 300-летие со дня его смерти.


 






Влияние сюрреализма и неогонгоризма испытали на себе Лорка, Альберти и многие другие поэты в конце 20-х годов; большинство из них в 30-е годы обращается к поэзии гражданской и социальной.

В этом процессе решающую роль сыграли бурные события накануне и в дни провозглашения республики (апрель 1931 года).

Большинство представителей «Поколения 1898 года» и примыкавшие к нему деятели культуры еще в конце 1930 года создали группу «На службе у республики», а после провозглашения республики и выработки конституции сочли революцию завершившейся, резко обрушились на народные массы, выступавшие за широкие социальные и демократические реформы.

Было, однако, среди писателей много и таких, кто искренне надеялся на то, что свержение монархии послужит началом больших и серьезных социальных перемен. Действительность быстро излечила часть из них от буржуазно-республиканских иллюзий, а наиболее прозорливые и решительные порывают со своим классом, переходят на сторону народа, вступают в ряды коммунистической партии.

В первой половине 30-х годов было предпринято несколько попыток организационно объединить передовых испанских литераторов. Особенно большую роль сыграл журнал «Октубре» («Октябрь») и возникшая вокруг него группа литераторов во главе с Рафаэлем Альберти. Группа «Октубре» в 1933 году вошла на правах испанской секции в Международное объединение революционных писателей; она активно участвовала в политической борьбе, в частности в избирательной кампании осенью 1933 года. В журнале пропагандировались не только произведения современной испанской литературы, но и классическое наследие, творчество советских писателей, произведения революционных немецких литераторов и т. д.

В 30-е годы появляются значительные образцы прогрессивной литературы, в частности социальные романы,— жанр, почти полностью отсутствовавший в литературе предшествующего десятилетия. Уже в последние годы монархии появилось несколько «романов социальной тревоги». Однако, будя в читателях тревогу и ненависть, эти романы не давали ответа на вопрос, где же выход. В 30-е годы передовые писатели создают произведения, в которых раскрывались и пути борьбы народа за социальную справедливость.
Огромное влияние на становление социального романа, как и всей прогрессивной испанской литературы 30-х годов, оказала советская литература, с которой в эти годы впервые познакомились широкие читательские круги Испании.