Даже одна только дерзкая попытка снять в самый разгар холодной войны и спустя всего несколько месяцев после убийства президента Джона Кеннеди черную комедию о гибели человечества от ядерной бомбы гарантировала бы Стэнли Кубрику статус культового режиссера. Когда американский генерал Джек Риппер (Стерлинг Хейден) приказывает привести в исполнение план атаки с кодом К, он тем самым отправляет самолеты на бомбардировку России. Вернуть назад их уже невозможно. Американский президент (Питер Селлерс) и его советники, не имея необходимого трехбуквенного кода и будучи не в силах что-либо изменить, решают предупредить Россию о надвигающейся опасности, поскольку это лучшее, что они могут сделать, дабы помешать самолетам достичь своей цели. Однако, когда советский посол предупреждает американцев о том, что у русских есть специальная машина, которая в ответ на ядерную атаку уничтожит на Земле все живое, ситуация начинает казаться безнадежной.

Хорошо снятое, хорошо задуманное и хорошо сыгранное, это кино — шедевр режиссуры. Кубрик использовал черно-белую пленку, когда другие режиссеры еще не осознали ценность этого художественного приема. Внутренняя композиция кадров и мастерское использование света превращают каждый кадр в самостоятельное художественное произведение.

Актерская игра хороша во всех отношениях. Стерлинг Хейден превосходен в роли генерала Риппера. Достаточно вспомнить те несравненные моменты, когда этот персонаж наедине с самим собой рассуждает о фторировании воды и «красной угрозе». Актер подает сумасшествие своего героя с абсолютно невозмутимым лицом, играя в стиле, который сам охарактеризовал как «чистота существования».

Ходят слухи, что Кубрик так и не сказал Слиму Пикенсу (пилоту самолета В-52 по прозвищу Кинг-Конг), что будущий фильм представляет собой сатиру, и тот играл совершенно серьезно. Эти слухи — несправедливость по отношению к игре актера. Когда он зачитывает список содержимого неприкосновенного аварийного набора («Две пары нейлоновых чулок, две пары презервативов... Держу пари, с такой экипировкой любой парень сможет неплохо провести время в Вегасе»), сразу становится ясно, что перед нами мастер наивной комедии.



 






Джордж Скотт играет генерала Тергисона. Человеку, которому впоследствии предстоит сыграть Паттона, удалось очень убедительно исполнить эту роль. Педантичная приверженность персонажа военному уставу вынуждает его защищать Риппера и гордиться профессионализмом пилотов, даже если успешное выполнение ими приказа означает крах мира. Эпизод, где он смотрит на президента сверху вниз, при этом бесстыдно вешая тому лапшу на уши, неповторим.

Но первенство в этом фильме, безусловно, принадлежит Питеру Селлерсу, играющему несколько ролей. В качестве Мандрэйка он приказывает полковнику Гуано разбить автомат для торговли кока-колой ради мелочи, необходимой для совершения звонка президенту, который должен положить конец ядерному кризису: «Вам придется ответить за это перед штаб-квартирой корпорации Соса-Со1а в Атланте, штат Джорджия». В роли президента он ведет бурные дебаты со своим советским коллегой, выдавая потрясающие реплики, в том числе легендарное: «Джентльмены, вы не можете здесь драться — это командный пункт!» В роли доктора Стрейнджлава он суетлив и очень символичен («Смотрите, Мет Рикгег, я могу УАЬК»). А сам персонаж представляет собой жгучий упрек американской армии и организаторам космической программы, которые использовали бывших нацистских ученых в гонке с Советским Союзом, который тоже их использовал. Интересно, насколько Стрейнджлав Селлерса зловеще напоминает (а может, предвещает) Киссинджера. Я крайне удивлен, как мало людей обратило на это внимание во время бомбардировок в Камбодже и американского вмешательства в Чили.
Военно-воздушные силы США собирались принимать участие в съемках этого фильма, но лишь до тех пор, пока их представители не прочитали сценарий.

Говорят, что ФБР проводило расследование, каким образом Кубрику и его команде удалось сконструировать для съемок почти точную копию бомбардировщика В-52. То, как показана в картине база Стратегического авиационного командования, стало одной из главных причин, по которым фильм приобрел статус культового, и это легко понять. На своем языке фильм осуждает идеологию холодной войны и неспособность правительства защитить людей от возможности ядерной атаки. Но политика не входит в круг забот Стратегического авиационного командования. Оно воспитывает и выше всего ценит хладнокровный профессионализм. Картина показывает смертоносную компетентность ВВС США. Опыт, изобретательность, стремление сохранить честь мундира — вот что помогает экипажам бомбардировщиков пробиться к цели.

Конец холодной войны, возможно, несколько ослабил прежнее преклонение перед этой картиной. Многим в те времена, когда фильм вышел на экраны, казалось, что он представляет опасность для американских интересов. Однако я однажды разговаривал со своим приятелем, русским журналистом, который видел этот фильм еще в студенчестве, в годы, пришедшиеся на время холодной войны. Картину показывали в советском кинопрокате, ожидая, что она сформирует у людей негативное представление о Соединенных Штатах. Вместо этого, как утверждает мой приятель, кино вселило в него надежду: он рассудил, что у страны, создавшей такой фильм, есть, несомненно, достаточно ясное понимание ситуации, чтобы предотвратить ядерную войну. Таким образом, «Стрейнджлав» для обеих сторон оказался опасным и благодетельным одновременно. Возможно, в какой-то мере он способствовал оттепели в отношениях, что в конечном счете уменьшило его собственную актуальность. Чего же больше можно требовать от фильма?