Великое искусство исторического романа Пушкина и состоит как раз в его крайней безыскусственности и, так сказать, в невмешательстве авторской воли в течение событий. «Сравнительно с «Капитанской дочкою», все ваши романы и повести кажутся приторною размазнею, - говорит Гоголь.- Чистота и безыскусственность взошли в ней на такую высокую степень, что сама действительность кажется перед пего искусственною и карикатурною.

В первый раз выступили истинно русские характеры: простой комендант крепости, капитанша, поручик; сама крепость с единственною пушкой, бестолковщина времени и простое величие простых людей, все - не только самая правда, по еще как бы лучшее ее. Так оно и быть должно: на то и призвание поэта, чтобы из нас же взять нас и нас же возвратить нам в очищенном и лучшем виде». Меткую характеристику реалистического исторического романа Пушкина дает П. В. Анненков, утверждавший, что «никто более его не был способен к созданию такого романа: его ровный, невозмутимо спокойный рассказ, в котором без всякого усилия являются на сцену лица и происшествия, вполне живые и законченные; твердые стопы, какими ведет он происшествие, не замазывая пустых мест, не изукрашая и не пестря подробностей, что уже стало ныне необходимым условием успеха, - все это упрочивало за Пушкиным возможность полного достижения задуманной им цели. Даже теперь, после мощных произведений Гоголя, рассказ Пушкина, светлый и мерно льющийся, как прозрачная струя, имеет обаятельную прелесть для чувства эстетически развитого…»

В пушкинское повествование не врываются никакие необъяснимые, таинственные события, как у Лажечникова. В нем нет романтических злодеев и сверхдобродетельных людей, как в «Юрии Милославском» Загоскина.

Все элементы содержания исторического романа Пушкина соразмерны; нравы, быт, психология героев, описания, исторические детали - все сливается в целостную, поражающую своей гармонией картину. Пушкин показывает все стороны жизни своих персонажей. Психология действующих лиц исторического романа Пушкина - это подлинно историческая психология, без малейшей модернизации, от которой не сумеет освободиться даже Толстой. Вместе с тем характеры героев пушкинского исторического романа не производят впечатления чего-то застывшего, архаизированного, совершенно непонятного и далекого от нас. Это живые люди, судьба которых глубоко волнует нас, несмотря па отдаленность эпохи.

 





Пушкин прекрасно понимал, что задача исторического романа не в полноте описаний, не в нагромождении событий или деталей, а в раскрытии типических сторон исторической действительности, ее ведущих тенденций.

Художественные качества исторического романа поэта в этом отношении оказались значительно выше искусства Вальтера Скотта. Шотландский романист увлекался описаниями, передачей так называемого местного колорита. Это отмечали и Белинский и Пушкин. Одна из героинь пушкинского «Романа в письмах» говорит: «Я в Вальтер Скотте нахожу лишние страницы». Конечно, это была мысль самого поэта. Темы пушкинского исторического романа огромны по значимости охватываемых ими событий. Для художественной реализации каждой из них Вальтеру Скотту понадобилась бы большая композиция. Пушкин в «Капитанской дочке» не вышел из рамок небольшого повествовательного произведения. Поэт понимал необходимость передачи местного колорита, или «местных красок», как он выражался, но не придавал этому слишком большого значения, не увлекаясь также и изображением бытовой обстановки избранной им эпохи.

Сцена ассамблеи в «Арапе Петра Великого» у любого романиста 30-х годов (вспомните, например, сцену празднества в «Ледяном доме» у Лажечникова) превратилась бы в огромную декоративную картину. У Пушкина она ярка и живописна, будучи вместе с тем сжатой и сдержанной по тону. Еще большие возможности для живописи в стиле Марлинского давала поэту экзотическая по содержанию сцена пира у Пугачева, изображенная Пушкиным скупыми, но выразительными красками. Пушкин стремился к ясному изложению происшествий и событий. В письме к Дмитриеву по поводу «Истории Пугачева» Пушкин замечает: «Читатели любят анекдоты, черты местности и пр., а я все это отбросил в примечания» . Тот же принцип соблюден Пушкиным и в его историческом романе, где бытовая обстановка, черты местности, анекдоты даны очень скупо, ровно настолько, насколько это было действительно необходимо.

Пушкин не гнался за исторической деталью. Она никогда не владела им, не представляла в его глазах самодовлеющей ценности, а служила средством выявления характера исторического деятеля или события. Между тем в русском историческом романе увлечение исторической деталью было очень распространенным. Это отметил в своей статье об историческом романе Полевого А. А. Бестужев-Марлинский.