Работая над «Мертвыми душами», Гоголь называл их то романом, то повестью, то поэмой. При этом он, очевидно, хорошо осознавал необычность жанра своего произведения: «Вещь, над которой сижу и тружусь теперь... не похожа ни на повесть, ни на роман». Печатая «Мертвые души», Гоголь окончательно остановился на жанровом определении. Субъективное начало, высокий лирические настрой, эпическая широта повествования, интенсивность авторской «партии», очевидно, побудили писателя назвать свое творение «поэмой». «Мертвые души», конечно, заключают в себе важнейшие черты жанра социального романа, который в дальнейшем займет такое большое место в русской литературе (глубокое раскрытие общественных отношений, разнообразие и социальная типизация характеров). Вместе с тем жанр «Мертвых душ» уникален.

Замысел «Мертвых душ», очевидно, объединил выдвинутые писателем признаки эпопеи и романа. К «Мертвым душам» имеют непосредственное отношение отмеченная Гоголем «всемирность» эпопеи, ее способность обнять «не некоторые черты, но всю эпоху времени», показать «весь народ». Наряду с этим в «Мертвых душах» отразились и такие черты романа, как «строго и умно задуманная завязка», раскрытие судеб разных героев и их «необходимость» в развитии основной идеи («Всяк приход лица, вначале, по-видимому, не значительный, уже возвещает о его участии потом»), а также драматизм. В «Мертвых душах» воплотились признаки и «меньшего рода эпопеи», в которой «героем ... бывает хотя и частное и невидное лицо, но однако же значительное во многих отношениях для наблюдателя души человеческой» (VIII, 478—479). В результате синтезирования различных жанровых признаков и художественных традиций (ре-нессансной, просветительской, романтической) в гоголевской поэме соединяются судьбы отдельных героев с судьбой национального целого, «картина нравов» с широким философско-этическим и эстетическим аспектом.






В «Мертвых душах» органически сочетается объективный, повествовательно-драматический элемент с лирическими высказываниями, высокая поэзия и беспощадная проза, «живой поток» жизни с четкой авторской целью.

Идейный кризис. Миропониманию Гоголя были свойственны большие противоречия. Писателя отличали демократизм и социальный гуманизм, жажда обновления русской жизни и русского человека, горячее патриотическое чувство, народность, высокое представление о гражданском долге художника. «Язвы» русской жизни 420 Гоголь ощущал болезненно-остро, как свои собственные рапы, чувствовал как бы личную ответственность за все совершающееся на родине. С юношеских лет Гоголь считал себя «призванным» бороться с общественным злом — и он взял на себя «обязательство» беспощадно правдивого, обличительного творчества. Вместе с тем в своей критике писатель не покушался на основы русского общественного порядка, на монархическую власть. Они представлялись ему незыблемыми. Раскрыв в «Мертвых душах» противоречие между «плодовитым зерном» русской жизни и ее насущным бытием, Гоголь, по справедливой мысли Е. Н. Купреяновой, усматривает это «плодовитое зерно» «не в социальных, демократических тенденциях ее развития, а в национальной специфике духовной «природы» русского человека»1. При этом главную надежду Гоголь возлагал на личность, ее нравственное и гражданское воспитание, считал необходимым пробудить в человеке общественную совесть и долг средствами искусства — отсюда та мессианская роль художника, о которой уже говорилось. Следует отметить и искреннюю религиозность Гоголя, свойственную ему с юношеских лет. Эти противоречия писателя чрезвычайно усилились и привели к мучительному идейному кризису в середине 40-х годов.
Читать новости: