Произведением Петрарки, которое получило для него бессмертие, является «Канцоньере», иногда это обычное название у нас переводят - «Книга Песен». Поэт пренебрежительно относился к своим лирическим песням, созданным народным языком. Есть предположения, что сначала Петрарка писал их как тексты для уже готовых мелодий. Лишь со временем он начал воспринимать эти стихи серьезно, много раз их редактируя. Эта работа не прекращалась до последних дней жизни. Первая редакция вышла в 1368 г. и содержала 171 стих, вторая - в 1373 г., она уже насчитывала 366 стихов: 317 сонетов, 29 канцон, 9 секстин, 7 баллад и 4 мадригала.

Этот сборник Петрарка разделил на две книги: «На жизнь мадонны Лауры» («In vita di Madonna Laura») и «На смерть мадонны Лауры» («La morte di Madonna Laura»). Так в самой композиции сборника появился ее эстетичный центр - образ Лауры и художественное время. Он имел другой принцип, чем у Данте, - мадонна Лаура, безусловно, состарилась бы, если бы не ее преждевременная смерть. Любовь Петрарки к мадонне Лауре - реальное земное чувство, как сама она - конкретная женщина, чьей взаимности поэт алкает, хотя дистанция между ним и мадонной Лаурой (мадонна - обращение к госпоже, обязательно замужней женщине) всегда должно сохраняться. В оскорблении Лауры присутствующая определенная аллегоричность, недаром ее имени напоминает о «лавре», т.е. о такой желанной поэтом Славе. Ее имя созвучно и с итальянским словом «лаура», т.е. воздух, который напоминает о внеземном, отражен в самом виде прекрасной дамы.

И при всем этом Лаура конкретна, поэт точно называет дату их первой встречи: он впервые увидел ее 6 апреля 1327 г. в Авиньоне, в церкви Святой Клары, а умерла она в 1348 г. Портрет ее не имеет выразительных очертаний, есть лишь глаза, которым предоставляется целиком исключительное значение, они нередко становятся символом самой Лауры. «Вы не увидите моей измены, - вы, глаза, которые дали мне любовь», - эти строки Петрарка недаром цитирует Фабрицио в «Пармском монастыре» Стендаля: в них не только идея верности любимой женщине, а и отношение к красоте как высшей мудрости, способной научить прекраснейшему на земле чувству.

Концепция любви у Петрарки целиком гуманистическая, так как любовь возникает у него чувством бурным, которое вместе с тем приносит радость и мучения:

    * Если  не любовь, то, что это быть может?
    * А как любовь, то, что такое она?
    * Добро? -Но в ней же сокрушительная скорбь.
    * Зло? - Но мучения же эти сладки, Бог!
    * Гореть хочу? Плакаться негоже.
    * Не хочу? Это напрасное жалоб эхо.
    * Живительная смерть, утеха безумная!
    * Кто твое бремя одолеть поможет?..
    * (Сонет 132, здесь и дальше пер. Д. Паламарчука)

Этим гуманистическая любовь принципиально отличается от любви небесной, которая предусматривает лишение радости. Диалектика чувства, изменяемость счастья и боли, представленные как преимущество земной любви над небесной, ведь такая любовь прочна и наслаждение большее; ее мгновенности всегда живут в памяти, они облагораживают человека, рождают поэзию. Отсюда - благословение любви, которая хотя и неразделенная, но обогащает душу, раскрывает красоту мира.

Сонеты на смерть мадонны Лауры канонизируют любимую поэта, как канонизировал Данте свою Беатриче, это была уже традиция. Но у Петрарки другое отношение к Лауре, которая покинула земное бытие, главный смысл не в их будущей встрече на небесах (хотя такая встреча и не выводится), а в земной памяти о Лауре:

    * Так легко мы заблуждению даемся!
    * Не верилось, что тех глаз светила,
    * Те двое солнц могло потушить хоть что-то.
    * И вдруг их поглотила могила,

 



    * И убедить в конце концов пришлось:
    * Все тленное здесь - времени одолеть не под силу!
    * (Сонет 311)

Любимой нет, но все земное продолжает беречь память о ней, вся природа будто продолжает отображать ее подобие. Она нередко является поэту в снах, но не он поднимается к ней на неба, а Лаура сходит к нему на землю. Любовь навсегда остается частью земного бытия и его счастьем.

Политические мотивы в «Канцоньере» отобразились в канцоне «Высокий дух», где воспетый римский трибун К. ди Риенцо, и, особенно, в канцоне «Моя Италия», где поэт обращается к властителям своей родины, призывая их прекратить ссоры и междоусобицы, которые разоряют страну и разрешают «тевтонам» поработить Италию. Патриотизм Петрарки не лишен национальной заносчивости, поэт упоминает о славе Старинного Риму, о том, что германцы - не что другое, как варварские племена, которые не знают культуры, а потому склонны к войны. Культура, по мнению поэта, - противоположность войне, она возможная лишь в условиях мира:

    * Прошу, моя канцона,
    * Рассудительно и кротко вникай,
    * Так как идти тебе во владетельные люди,
    * У кого полна грудь
    * Спеси, заблуждения и гордости вконец.
    * им правда - всегда враг. Знай,
    * Ты найдешь отклик и благосклонность искреннюю
    * Лишь в кругу избранников тесном.
    * «Слышите? - скажи ты им. -
    * Я иду и взываю: Мира! Мира! Мира!»

В жанре сонета Петрарка открыл чрезвычайно богатые возможности. Формальная строгость сонета (14 строк, скупость на строфы, лейтмотивные рифмы) упорядочивает взволнованные эмоции поэта, создавая глубокую диалектику чувства. Первая строфа - тезис, второй - антитеза, две терцины - синтез мысли и чувство. В катренах - кольцевая рифма, которая считалось тогда признаком ученой поэзии. Схема рифм сонета Петрарки: abba abba cdc dcd.

Стиль «Канцоньере» исследователи определяют как высокий ренессансный, что предусматривает изысканную высокую лексику, простоту синтаксических конструкций и чрезвычайно тонкий поэтический вкус, который нигде не допускает помпезности или искусственной высокопарности. Простота выражений объединяется в «Канцоньере» со взволнованной патетикой, аллегоричность встречается лишь в ранних сонетах, а вообще символика опирается на новые, самым поэтом найденные метафоры, чаще всего взятые с мира природы. Раскрывая внутренний диалог своей души, Петрарка «играет контрастами, нанизывает антитезы, плетет из них длинные поэтические гирлянды» (Б. Пуришев).

Глубокий лиризм, артистичное совершенство поэзии Петрарки получили признание за его жизнь, породили в Италии течение, названное петраркизмом. К ней принадлежали такие поэты XVI ст., как П. Бембо, А. Наказание, поэтессы В. Колонная и Г. Стампа, влияния петраркизма не избег оригинальный поэт Микеланджело. Влияние Петрарки на итальянскую поэзию протягивался и на представителей маринизма, направления в поэзии XVII ст.

Традиции Петрарки развивали поэты французской «Плеяды», включительно до самого П. Ронсара; можно заметить следы влияния и в отдельных сонетах В. Шекспира. В эпоху романтизма слава итальянского поэта приобрел новые оттенки, в нем увидели предтечу романтического сознания, его переводили на немецкий язык А.В. Шлегель, Ф.В. Шеллинг, его комментировал Дж. Леопарди. Ф. Лист положил на музыку три сонета П. (61, 134, 156), потом создал из них фортепьянные пьесы, которые охотно выполняют пианисты-виртуозы. К самым виртуозным произведениям романтической вокальной музыки принадлежит и романс Ф. Листа «Как виден дух Лауры в снах Петрарки» на слова В. Гюго.