Начиная с 1816 г., преобладающими в лицейской поэзии Пушкина становятся элегические мотивы в духе Жуковского. Поэт пишет о муках неразделенной любви, о преждевременно увядшей душе, горюет об угасшей молодости. В этих ранних стихотворениях Пушкина еще много литературной условности, поэти­ческих штампов. Но сквозь подражательное, литера­турно-условное уже пробивается самостоятельное, свое: отголоски реальных жизненных впечатлений и подлинных внутренних переживаний автора. «Бреду своим путем», — заявляет он в ответ на советы и на­ставления Батюшкова. И этот «свой путь» то там, то здесь постепенно вырисовывается в произведениях Пушкина-лицеиста.

Безумных лет угасшее веселье

Мне тяжело, как смутное похмелье.
Но, как вино — печаль минувших дней... 

Уже в лицее Пушкин вырабатывает самостоятель­ное и порой весьма критическое отношение к своим литературным предшественникам и современникам, В этом смысле особый интерес представляет «Тень Фонвизина», в которой поэт устами «известного рус­ского весельчака» и «насмешника», «творца, списав­шего Простакова», вершит смелый суд над литератур­ной современностью.

Анакреонтические и элегические стихотворения Пушкин продолжает писать как в эти, так и в после­дующие годы. Но вместе с тем выход в середине 1817 г. из «монастырских», как называл их поэт, лицей­ских стен в большую жизнь был выходом и в большую общественную тематику.



























 




























Но не хочу, о други, умирать;

Я жить хочу, чтоб мыслить и страдать;

И ведаю, мне будут наслажденья 

Меж горестей, забот и треволненья... 

Если в стихах самого могучего предшественника Пушкина — Державина, мы находим, по справедли­вым словам Белинского, только «проблески художе­ственности », то в стихах Пушкина русская поэзия об­ретает величайшую художественность, становится в полном смысле искусством слова. В этом отношении Белинский правильно считает именно Пушкина «первым поэтом-художником Руси», поясняя, что и «до Пушкина у нас были поэты, но не было ни одного поэта-художника». «Это не значит, что в произведе­ниях прежних школ не было ничего примечательного или чтоб они были вовсе лишены поэзии: напротив, в них много примечательного и они/исполнены поэзии, но есть бесконечная разница в характере их поэзии и характере поэзии Пушкина».

Меж горестей, забот и треволненья: Порой опять гармонией упьюсь, Над вымыслом слезами обольюсь... Исключительное художественное мастерство Пуш­кина-поэта будет развиваться, обогащаться, совершен­ствоваться на протяжении всей его жизни, но уже в этот период складываются основные качества пушкин­ского поэтического языка и пушкинского стиха, син­тезировавшего в себе высшие достижения стихотвор­ного искусства его предшественников и современни­ков, сочетающего живописную точность и звуковую энергию, присущие лучшим стихам Державина, с пла­стичностью и гармонией батюшковского стиха, с «пле­нительной» музыкальностью стиха Жуковского.    В то же время основой всего этого синтеза, специфическим свойством именно пушкинского стихотворного языка является его необыкновенная сжатость и выразитель­ная сила, которые стали поражать и восхищать совре­менников вскоре же по выходе поэта из лицея.