Школьное сочинение на тему - Корни сатиры Щедрина по примеру «ИСТОРИЯ ОДНОГО ГОРОДА». «История одного города», печатавшаяся в «Отечественных записках» в течение 1869-1870 гг.,- величайшее сатирическое произведение. Щедрин обратился к историческому прошлому России, чтобы с большей силой и гневом обличить современный ему государственный строй. Он видел, что основы государственного строя и общественной жизни не изменились, что и в «эпоху великих реформ», как величали её либералы, «эпоху конфуза», как называл её Щедрин, «возможна такая история, содержанием которой является беспрерывным испуг», что и теперь «градоначальники секут, а обыватели трепещут». «История одного города» - сатира на государственный строй, рождающий Угрюм Бурчеевых и Перехват-Залихватских. Это сатира, бичующая народную пассивность и долготерпение, художественное произведение, призывающее к активному революционному действию. Сатира Щедрина наполнена подлинными фактами и событиями русской жизни, поднятыми на уровень грандиозного обобщения, «Мрачные идиоты» и «прохвосты», правившие городом Глуповым,- правдивое воплощение деспотизма, мракобесия и произвола в царской России.

Именно поэтому картина, созданная Щедриным, отображала не только русскую действительность, но и современную писателю жизнь западноевропейских буржуазных государств: Франции, стонавшей «под бандитской пятой» Наполеона III,  Германии, придавленной солдафоном Бисмарком. «История одного города» написана писателем, горячо любящим народ, страстно ненавидящим угнетение и произвол. Суровыми, горькими, полными осуждения словами порицал Щедрин благодушие, смирение и пассивность народа, «выносящего на своих плечах Бородавкиных, Угрюм Бурчеевых и им  подобных. Он твёрдо верил в то, что русский народ «широкую, ясную грудью проложит дорогу себе». Сатира Щедрина и ставила своей целью приближение того дня, когда народ положит конец существованию царских властей. Его сатира не только не убивала веры в народ и в возможность его освобождения, но и звала к борьбе и протесту. Революционный демократ, каким был Щедрин, знал, что только революционной борьбой мисс может быть завоёвана свободная и счастливая жизнь. «Из Глумова в Умнов дорога лежит через Буянов, а не через манную кашу»,- утверждал сатирик. «Изображая жизнь, находящуюся под гнётом безумия,- писал Щедрин,- я рассчитывал на возбуждение в читателе горького чувства, а отнюдь не веселонравия». О том, какое впечатление производила сатира Щедрина на читателей, очень верно сказал Тургенев: «Я видел, как слушатели смеялись до судорог при чтении некоторых очерков Салтыкова. Было что-то почти страшное в этом смехе, потому что публика, смеясь, в то же самое время чувствовала, как бич хлестал её самоё».

Художник, как он сам себя определял, Щедрин, пародируя высказывания официальных историков и используя изумительное богатство народного языка, создал стройное и цельное произведение. Корни сатиры Щедрина глубоко национальны; он явился достойным преемником и продолжателем Пушкина, давшего замечательный образец сатиры В «Истории села Горюхина», и Гоголя, каравшего своим смехом господствующие классы самодержавной России. Но он шёл дальше своих великих учителей в деле отрицания и бичевания самодержавно-полицейского государства. Поэтому глубоко прав был Горький, писавший о Щедрине: «Это огромный писатель, гораздо более поучительный и ценный, чем о нём говорят. Широта его творческого размаха удивительна… Щедрин шёл в ногу с жизнью, ни на шаг не отставая от неё, он пристально смотрел в лицо ей и -горько, пророчески хохотал надо всеми и всем. Это не смех Гоголя, а нечто гораздо болев оглушительно-правдивое, более глубокое и могучее… невозможно ПОНЯТЬ историю России во второй половине XIX в. без помощи Щедрина».


Через всё творчество Щедрина проходят три новые темы:  народ и самодержавное  государство;  народ  и  паразитические  классы;  народ и буржуазно-дворянская  интеллигенция. Эти  же  темы  являются основными  темами  и  его  сказок,  которые были  своеобразным художественным итогом всего творчества Щедрина. Стремясь оправдать свою репутацию борца  с «внутренним супостатом», «забрался ночью в типографию, станки разбил, шрифт смешал, а произведения ума человеческого в отхожую яму свалил». Топтыгин II, узнав, что во вверенной ему трущобе ни одной типографии нет, «спросил, нет ли в лесу, по крайней мере, университета или хоть академии, дабы их спалить». Когда же оказалось, что их не существует, «в уныние не впал». «Коли душу у них, у мерзавцев, за неимением, погубить нельзя,- сказал себе: - стал быть, прямо за шкуру приниматься надо!» Но «злодейство своё выполнить» ему до конца не пришлось: сбежались мужики и «уважили» его рогатиной. Судьба Топтыгина III такая же: «…явились в трущобу мужики-лукаши, и постигла его участь всех пушных зверей». Политический смысл сказки «Медведь на воеводстве», написанной всего три года спустя после убийства Александра II, был настолько ясен и смел, что сказка была по требованию цензуры вырезана из журнала «Отечественные записки» и запрещена. Под цензурным запретом она находилась до 1906 г. и распространялась в подпольных изданиях.

Враждебность самодержавия народу, культуре и искусству прекрасно показана в сказке «Орёл-меценат». Хищному и беспощадному орлу, который привык разбойничать, «опостылело жить в отчуждении», он, по совету приближённых, начал «покровительствовать» наукам и искусствам, хотя сам был невеждой и «никогда… ни одной газеты не видывал». «Золотой век» при дворе орла-мецената начался с того, что с ворон «определили новый налог под названием «просветительного». Длился «золотой век», однако, недолго. Учителей своих - сову и сокола - орёл разодрал надвое, соловья за то, что в нём «искусство» в холопских рамках усидеть не могло и беспрестанно на волю выпирало… живо запрятали в куролеску, дятла за то, что он был грамотен, «нарядили… в кандалы и заточили в дупло навечно»; затем последовал погром в академии, где сычи и филины науку «от лихого глаза» оберегали, у воронят азбуку отобрали, «истолкли оную в ступе и из полученной массы наделали игральных карт». Сказка кончается мыслью о том. «что просвещение для орлов вредно…» и что «орлы для просвещения вредны».

Беспощадному осмеянию подверг Щедрин царских чиновников в «Сказке о ретивом начальнике…» В этой сказке великий русский писатель Щедрин даёт тип бюрократа-самодура, очень ограниченного и тупого, но до крайности самоуверенного и ретивого. Вся деятельность этого самодура свелась к тому, что он «народное продовольствие - прекратил, народное здравие - упразднил, письмена - сжёг и пепел на ветру развеял». Чтобы ещё более «отечество подкузьмить», начальник и окружающие его «мерзавцы» поступают по созданной ими программе: «Чтобы мы, мерзавцы, говорили, а прочие чтобы молчали… Чтобы нам, мерзавцам, жить было повадно, а прочим всем чтоб, ни дна, ни покрышки не было. Чтобы нас, мерзавцев, содержали в холе и в неженье, а  прочих всех - в кандалах». Эта созданная «мерзавцами» программа правдиво отражала современную писателю действительность, когда подлинные, а не сказочные «ретивые начальники» действовали по  правилу: «Чем  больше  начальник вреда делает. тем больше отечеству пользы приносит. Науки упразднит - польза; город спалит - польза; население испугает - ещё того больше пользы». В сказке «Богатырь» Щедрин изобразил самодержавие в образе «богатыря», сына бабы-яги, который беспробудно проспал в дупле тысячу лег, а народ - в образе дурака Иванушки. За то время, что спал «богатырь», многострадальная его сторона «всеми болями переболела», и ни разу «богатырь» ни ухом не повёл, ни оком не шевельнул, чтобы узнать, отчего земля кругом стоном стонет». Не шелохнулся «богатырь» и тогда, когда на страну сыпали жестокие и неумолимые «супостаты». «Богатырь», олицетворяющий самодержавие, оказывается мнимым богатырём, к тому же насквозь прогнившим. «Подошёл в ту пору к Богатырю дурак Иванушка, перешиб дупло кулаком - смотрит, ан у Богатыря гадюки туловище вплоть до самой шеи отъели». Во всех этих сказках был заключён хорошо понятный читателям замаскированный призыв к уничтожению самодержавия.

Большая группа сказок посвящена теме: народ и господствующие классы. Эта тема, была поставлена им уже в первой его сказке «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» (1869). В сказке изображены два генерала. Это бывшие чиновники, которые дослужились до генеральского звания. Всю жизнь они служили «в какой-то регистратуре», которую впоследствии упразднили «за ненадобностью». «Там родились, воспитались и состарились, следовательно, ничего не понимали». Генералы настолько глупы и невежественны, что не знают, где восток и где запад, и думают, что «булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают». Только попав на необитаемый остров, генералы узнают, что «человеческая пища в первоначальном виде летает, плавает и на деревьях растёт», и догадываются, что «если, например, кто хочет куропатку съесть, то должен сначала её изловить, убить, ощипать, изжарить».

Всю жизнь генералы провели за чтением и писанием никому не нужных канцелярских бумаг. Ничего иного делать они не умеют и, оказавшись на острове, где «рябчики свищут, тетерева токуют, зайцы бегают», в ручьях рыба кишит, а на деревьях плоды висят, чуть не умирают с голоду и едва не становятся людоедами. Бездельники, привыкшие к паразитической жизни, они даже не сомневаются в своём праве на чужой труд и убеждены в том, что если бы им удалось найти мужика, то «он бы… сейчас и булок бы подал, и рябчиков бы наловил, и рыбы». Уверены они и в том, что «мужик везде есть, стоит только поискать «го!» После долгих поисков они находят мужика, который спал под деревом и, как им кажется, «самым нахальным образом уклонялся от работы».
Читать новости: