Главная эстетическая задача Т. Манна - выяснение природы художественного дара великого поэта, выяснение связи этого дара со всеми особенностями человеческого характера Гете. Писатель видит в Гете и неповторимо .индивидуальное явление, и. в то же время нечто типологическое. В романе речь идет не только о Гете, о его творчестве, но и о природе художника-реалиста, о самых фундаментальных свойствах реалистического искусства. Т. Манн в композиции романа следует гетёвскому принципу «метампсихозы». Каждый из последовательно появляющихся героев романа - Ример, Лотта, Адель фон Шопенгауэр, Август, наконец, сам Гете - это новая манера мышления, новый вариант восприятия и оценки личности и творчества поэта. В последние годы жизни писатель создает ряд крупных художественных произведений («Доктор Фаустус», 1947; «Избранник», 1951; «Признания авантюриста Феликса Круля», 1954). Все эти произведения явились продолжением набросков и этюдов, начатых порой сорок лет назад («Доктор Фаустус»). Усложнился и видоизменился замысел романов. Роман «Доктор Фаустус» это и «осадок», по словам автора, его творческих заблуждений ииспытаний, и - вместе с тем - завещание писателя, мудрость, выкристаллизовавшаяся после «осадка»!

«Доктор Фаустус» - выдающееся произведение Т. Манна и современной литературы. Его содержание и значение многообразны, много-плановы. В романе дан анализ духовной несостоятельности, ответственности немецкой буржуазной интеллигенции за трагические события XX века. Подробнейшим образом прослежены растлевающее влияние комплекса идей Шопенгауэра, Фрейда, Ницше, многообразные формы загнивания немецкой буржуазной интеллигенции «изнутри». Но герой книги Адриан Леверкюн - не только немец, немецкий композитор. Он носит в себе не только проклятье, тяготеющее над буржуазной Германией, но и пороки всей буржуазной интеллигенции XX века - душевную опустошенность, беспредельный релятивизм и, как следствие,  все растущее творческое бессилие и  апатию.

Т. Манн поставил перед собой поистине титаническую задачу, увидеть в частной судьбе современного композитора отражение и преломление судьбы Германии и Европы, судьбы философии и искусства, в маленькой капле, как в фокусе, сосредоточить отблески самых разнообразных явлений, показать их скрытую взаимозависимость. С подобной задачей в свое время справился Гете, изобразив судьбу Фауста. В «Докторе Фаустусе» Т. Манн продолжает художественную традиг пню гетевского «Фауста». Художественная ткань у Т. Манна многолика, в зависимости от угла зрения она предстает то как философская аллегория, то как этический символ,, то как почти документальная картина быта.


 



Многогранные образы романа обобщают социально-политические и психологические закономерности современности. Цейтблом пишет воспоминания о друге во время войны. В отдельных витражах этого огромного храма мы видим то зарево битвы на Волге, то советского воина, отдающего жизнь в жестокой борьбе с фашизмом, тег пожары немецких городов под градом бомб. И весь роман начинает казаться антифашистским эпосом. Но в «Докторе Фаустусе», как и в тетралогии об Иосифе, есть черты романа-мифа. Чисто эмпирического материала - несмотря на то, что действие книги развертывается в современности- в нем даже значительно меньше, чем в «Иосифе», не говоря уже о «Волшебной горе». Миф для Томаса Манна это художественная, формулировка самых фундаментальных законов духовной жизни человечества. Эти законы вырисовываются тем яснее, чем выше уровень духовного развития, чем свободнее люди от элементарных зависимостей. Мифологический фундамент книги делается понятным при сопоставлении и выявлении общности трех последних романов Т. Манна («Доктор Фаустус», «Избранник», «Признания авантюриста Феликса Круля»), при доказательстве несомненной логической преемственности в тематике тетралогии об Иосифе и «Докторе Фаустусе», и, наконец, при тщательном анализе концепции «Фауста» Гете у Т. Манна.   

Последние романы Т. Манна роднит сложное и глубокое исследование человеческой личности, человеческого существования. Если в «Иосифе» эта  проблема решается на позитивном материале, если юный герой понял «загадку жизни», понял, что он поистине венец творения   с   вытекающим   отсюда   чувством   ответственности   перед миром, то в последних романах та же мысль иллюстрируется на отрицательных примерах. Леверкюн, Грегор и Феликс Круль - преступники по отношению к своей личности. «Доктор Фаустус» рассмотрен как миф о предательстве человека по отношению к себе, к своему «я». И уже как следствие, как конкретное воплощение этого мифа Т. Манн рисует судьбу художника-модерниста, историю несостоявшейся любви и предательство, совершенное целым государством - фашистской Германией.

В романе Т. Манна привлекает дерзновенность замысла - стремление состязаться с самим Гете, с его шедевром. Т. Манн, как и Гете, предлагает нашему вниманию и универсальность общего замысла, и энциклопедическое богатство частных проблем и, наконец, творческую созидательную силу - новый «литературный храм», стремящийся поспорить красотою с классическими линиями «Фауста». Творческая смелость Т.Манна не осталась лишь намерением, исполнению нельзя отказать в грандиозности - именно это и завораживает читателя. Возбуждает и то, что монументальная кладка «Доктора Фаустуса» словно закалена, обожжена огнем второй мировой войны.

Основные лейтмотивы гетевского «Фауста», особенности их развития, последовательность главных сцен - все это Т. Манн включает в построение своего романа. Скрупулезное следование архитектонике великой трагедии очень важно для Т. Манна. Параллелизм существует и в главных образах и ситуациях: погребок в Лейпциге у Гете и погребок в Мюнхене, Вагнер и Цейтблом, Эвфорион и Непомук, «конечный вывод мудрости земной» Фауста и последняя исповедь Леверкюна, падение Фауста в могилу после знаменитого прозрения будущего и сумасшествие Леверкюна после не менее удивительного озарения.

Общий план, подсказанный Гете, Т. Манн наполняет глубоким современным аналитическим содержанием, раскрывающим пути, формы и особенности вырождения искусства, иссякания творческого начала в буржуазном мире. Писатель в своей критике идет сложным путем. Он не пытается прямо детерминировать бездарность условиями буржуазной эпохи. Для Т. Манна страшнее то, что в условиях буржуазного режима бездарность занимает место таланта; происходит смещение общественных критериев, извращение представлений о ценностях. Т. Манн показывает, как легко черту сбыть свой фальшивый товар. Образ многочисленной орды лжеценителей искусства, лжекритиков — одно из воплощений манновского черта. На месте его Леверкюн вдруг видит респектабельного плешивого господина с изогнутым носом, в роговых очках «этакий интеллигенток, пописывающий в газетах средней руки об искусстве, о музыке, теоретик и критик…» Знак вырождения, разрушения Т. Манн видит в Леверкюне и в этом прославляющем бездарность критике: бездарные кумиры окружены фимиамом таких же бездарных и своекорыстных в похвалах ничтожеству поклонников. Диалог Леверкюна и черта построен так, что он очень полно раскрывает антагонизм подлинного и ложного, модернистского искусства, столь остро ощущаемый писателем. “Черт пугает Леверкюна опасностью сделаться эпигоном классиков. И вместе с тем он внушает композитору мысль не только о бесплодности эпигонства - он отрицает классику и препятствует ее возрождению в современной музыке. Когда Леверкюн слушает черта, он подчиняется логике своей несостоятельности, соглашается с тем, что внутренняя гармоничность и совершенство творений классики недоступны и не нужны сегодня.