Юноша Толстой не понимал непримиримости противоречий между помещиками и крепостными. Несмотря на искренние стремления Толстого, крестьяне отнеслись к его. реформаторской деятельности с недоверием и опасливо. Эти неудачи своих попыток Толстой описал позже в повести «Утро помещика». Разочаровавшись в своих хозяйственных планах, Толстой страстно берётся за работу над самообразованием. В это время у Толстого возникают самые разнообразные планы: то он думает поступить в армию, то открывает в своей усадьбе школу для крестьянских детей (1849), то впервые пробует свои силы в литературной работе (начинает статьи о музыке, рассказы, обдумывает план романа, приступает к повести «из цыганского быта», но всё это бросает, не закончив). В то же время он часто выезжает в Москву и там со всей страстностью, свойственной его натуре, отдаётся светским развлечениям. Но роль человека без определённых занятий, без своего «места в жизни» удручала молодого Толстого. Необходимо было переменить образ жизни; В 1851 г. Толстой и делает это, отправившись на Кавказ, по совету брата Николая, служившего офицером в  Кавказской армии. Толстой    поступает   юнкером в   артиллерийскую Военная служба бригаду,  стоявшую в станице   Старогладовской. Он обнаруживает незаурядную храбрость, неоднократно подвергаясь смертельной опасности. Был случай, когда граната разорвалась у ног Толстого, наводившего пушку, и он только случайно спасся от смерти. Здесь, в кавказской станице, начинается его серьёзная литературная деятельность. Летом 1852 г. он заканчивает повесть «Детство». Повесть была отправлена в журнал Некрасова «Современник» и напечатана в сентябре этого года.

Там же, на Кавказе, Толстой пишет ряд рассказов, навеянных впечатлениями местной жизни, и боевых эпизодов: «Набег», «Рубка леса», «Встреча в отряде». В январе 1854 г. Толстой был произведён в чин прапорщика и получил перевод сначала в Дунайскую армию, а затем в Крым, в Севастополь. В Севастополе, стойко оборонявшемся от врагов, Толстой пробыл с ноября 1854 г. до оставления города его защитниками (27 августа 1855 г.). Здесь Толстой проявил выдающуюся храбрость, сражаясь на легендарном четвёртом бастионе.

Толстой впервые отправляется за границу. Западноевропейская культура произвела на него глубоко отрицательное впечатление.   Непосредственным откликом на эти впечатления явилась гуманистическая  повесть «Люцерн». В одном из курортных городков Швейцарии, в Люцерне. Толстой оказался невольным свидетелем печального зрелища. Он увидел, как богатое, самодовольное общество путешественников, поселившееся в великолепной гостинице, равнодушно отнеслось к нищему-музыканту, отказало в помощи бедняку, долго распевавшему песни   под  окнами  гостиницы. Трижды усталый, голодный музыкант протягивал руку с фуражкой к разряженным господам, которых он долго развлекал игрой и пением,- никто не подал бедняку ни копейки. Несчастный бедняк-музыкант, что-то тихо пробормотав, удалился. А толпа наглых лакеев и самодовольных, легкомысленных зевак проводила его смехом. Чёрствость и бессердечие буржуазии вызывают у Толстого восклицание: «Вот событие, которое историки нашего времени должны записать огненными неизгладимыми буквами!»  Несмотря на возмущение Толстого, повесть кончается неожиданно: автор приходит к мысли о том, что он не имеет права судить людей за содеянное зло, так как в мире есть какая-то «бесконечная гармония», непонятная человеку. Противоречие здесь налицо: с одной стороны, Толстой гневно указывает на уродливость и порочность буржуазной цивилизации, с другой - призывает людей к всепрощению, к смирению перед «вечными» законами нравственности.

Печальная правда русской действительности стоит укором перед чуткой совестью Толстого. В 40-х годах попытки его исправить социальное зло крепостнических отношений, как мы знаем из «Утра помещика», не увенчались успехом. Теперь, в 50-х годах, Толстой делает более зрелые попытки разрешить проблему взаимоотношений «мужика и барина». Он задумывается над проектом освобождения крестьян от крепостного права. Он ищет новых форм приближения помещика к народу и приходит к убеждению, что одним из способов отплатить народу за те социальные привилегии, которыми пользуется помещик, является просвещение народа. Дело просвещения народа кажется ему теперь «главной» задачей его жизни, его долгом. Эту задачу Толстой и решает осуществить.

 





В 1859 г. Толстой начинает работать в своей яснополянской школе в качестве народного учителя. Практическая работа поставила перед ним ряд педагогических вопросов, и он снова направляется за границу, чтобы внимательно изучить состояние школьного дела на Западе, побеседовать с крупнейшими педагогами Европы. Однако постановка педагогической работы на Западе не удовлетворила Толстого, и он вернулся в Россию, с тем чтобы сделать всё иначе, по-своему. Вернувшись в Ясную Поляну, он с увлечением отдаётся педагогической работе. В основу своей системы Толстой берёт принцип «свободного воспитания», утверждая, что процесс обучения должен быть направлен прежде всего на пробуждение интересов учащихся, «заложенных в самой их природе», а не на принудительное усвоение того, что им преподносит программа. Главным методом обучения Толстой считает метод свободной беседы с учащимися. То, что Толстой поставил в центре педагогического процесса личность учащегося, привлекло к нему часть учителей, которых не удовлетворяла официальная педагогика. Не будучи связанными с революционно-демократическим движением, они видели выход из школьной рутины в борьбе за воспитание «свободмой личности».

Для пропаганды своих педагогических идей Толстой издаёт специальный журнал «Ясная Поляна». Вокруг него групдируюгся учителя окрестных школ, увлечённые его педагогической системой. В «Исповеди» (1879-1881) он рассказывает, какой переворот произошёл с ним после того, как он сблизился с «рабочим народом», т. е. с крестьянской массой. «Со мной случилось то, что жизнь нашего круга - богатых, учёных - не только опротивела мне, но потеряла всякий смысл. Все наши действия, рассуждения,   наука,   искусство,- всё   это   ‘ предстало мне в новом значении. Я понял, что всё это - одно баловство, что искать смысла в этом нельзя». Так Толстой приходит к разрыву с дворянским классом.

Мы знаем, что этот перелом в мировоззрении и настроениях писателя готовился давно. Кризис 80-х годов был лишь завершением длительной и сложной полосы исканий, сомнений, противоречий Толстого. Теперь он полностью переходит на позиции патриархального крестьянства и с этих позиций обрушивается на государственный строй России, на быт и мораль привилегированных классов. Этот перелом приводит Толстого к отрицанию государства, церкви, собственности. Ленин говорит об этом переломе: «По рождению и воспитанию Толстой принадлежал к высшей помещичьей знати в России,- он порвал со всеми привычными взглядами этой среды и, в своих последних произведениях, обрушился с страстной критикой на все современные государственные, церковные, общественные, экономические порядки, основанные на порабощении масс, на нищете их, на разорении крестьян и мелких хозяев вообще, на насилии и лицемерии, которые сверху донизу пропитывают всю современную жизнь». Однако, вскрыв всё лицемерие и ужас капиталистической системы, основанной на жесточайшей эксплуатации человека человеком, Лев Толстой не сделал для себя правильного вывода о необходимости революционной борьбы для уничтожения капитализма. Свою новую точку зрения, в свете которой он критически переосмысливал все жизненные явления, Толстой сформулировал в трактате «Так что же нам делать?» Он писал: «Только кажется, что человечество занято торговлей, договорами, войнами, искусством; одно дело для него важно и одно только дело оно делает: оно уясняет себе нравственные законы, которыми оно живёт. Но это уяснение нравственного закона есть не только главное, но единственное дело всего человечества». Путь к счастью он видит в нравственном самоусовершенствовании, в непротивлении злу насилием и в опрощении.

Однако в пору реакции 80-х годов число последователей морального учения Толстого, так называемых толстовцев, растёт. К группе этих последователей принадлежали люди самых различных категорий; были среди них такие, которые искренне и наивно верили в непогрешимость учения Толстого и даже пробовали устроить свою жизнь по рецептам Толстого; были просто, растерявшиеся интеллигенты, надеявшиеся найти в словах Толстого ответы на мучившие их вопросы; были и лицемеры, использовавшие близость к Толстому в своекорыстных целях. Девятнадцать зим прожил Толстой в Москве (летом он неизменно уезжал в Ясную Поляну). Небольшой двухэтажный особняк в глубине сада привлекал к себе посетителей так же, как и яснополянская усадьба. Толстой в Москве вёл такую же простую жизнь, как и в Ясной Поляне. Он сам возил себе на салазках воду, колол дрова, занимался сапожным ремеслом. До старости он сохранил замечательную физическую силу. Достаточно указать, что в семьдесят лет он легко катался на коньках, в семьдесят пять лет увлекался велосипедным спортом, в восемьдесят лет быстро ездил верхом на лошади. Помимо литературной работы, он по-прежнему много внимания уделял и общественной деятельности. В 1882 г. он принял горячее участие в московской переписи населения, выбрав себе участок, населённый беднотой. С 1891 по 1894 г.- в неурожайные годы - он участвовал в организации помощи голодающим крестьянам. В конце 1901 г. Толстой опасно заболел воспалением лёгких. Несколько месяцев он лечился в Крыму, в Гаспре. Здесь он часто встречался с М. Горьким и А. П. Чеховым, которых очень любил и ценил. Прекрасную характеристику Толстого на этом этапе его жизни мы находим в воспоминаниях М. Горького.