Вместо блаженства - благополучие, вместо благородства - благопристойность, т.е. внешняя, условная добропорядочность, так как для Чичикова, как для истинного позитивиста, нет ни в добре, ни в зле ничего безусловного. Поскольку единственной определенной целью и высочайшим благом человека на земле являются «спокойные благосостояния», а единственный путь к ним - достаток, то вся нравственность и подчиняется этой цели и этому благу, так как «если уже выбрана цель - нужно идти напролом». «Вперед, вперед! Excelsiom» - этот бранный клич современного прогресса - клич не только Хлестакова, а и Чичикова.


 



Несознательная сущность всякого позитивизма, как учения о смысле жизни, является возражением конца, утверждением бесконечного продолжения рода человеческого, бесконечного прогресса: нам хорошо, детям нашим будет лучше, внукам, правнукам еще лучше и так без конца. Не человечество в Боге, а Бог в человечестве. Само человечество есть Бог, и другого Бога нет.

Нет личного бессмертия, а есть лишь бессмертие в человечестве. Каждое столетие «беспокоится», «приобретает» для следующих столетий бесконечное достояние, накопление мертвого капитала - сокровища «мертвых душ», которое никогда не тратится, - вот неосознанная, но и безусловная суть прогресса. Отсюда - «поклонение предкам» в китайском, поклонение потомкам в европейском позитивизме, откуда брак, деторождение, «семья, как религия». «Жена, дети» - вот вечное оправдание всех ужасных бестолковостей буржуазного порядка, вечное возражение против религии, которое говорит: «Враги человека - домашние его», - вот «крепкая основа», о которую якобы разбиваются все крылатые «химеры», все христианские пророчества о конце света… …Умереть, не родив, - все равно, что не жить совсем, так как любая личная жизнь есть «пузырь на воде».  

Он лопнет - умрет человек - и ничего не останется. Личная жизнь имеет смысл лишь в семье, в роде, в народе, в государстве, в человечестве, как жизнь полипа, пчелы, мурашки лишь в улье, муравейник. С этой несознательной метафизикой Чичикова согласился бы всякий «желтолицый позитивист», ученик Конфуция, и всякий «белолицый китаец» - ученик Канта: здесь крайний Запад сходится с крайним Востоком. Атлантический океан - с Тихим.