Русскому человеку всегда было свойственно стремиться к свободе, желать свободы, добиваться ее. Творческие люди обязательно воплощали идею свободы в своих произведениях, выражая свою, сугубо индивидуальную точку зрения. Идея свободы в поэзии А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова охватывает как сферу социальной, гражданской свободы, так и проблему независимости и духовного раскрепощения личности. Именно в этих двух направлениях формировалась и развивалась данная тематика в творчестве поэтов. Юношеская тяга к вольномыслию, желание видеть Россию избавленной от несправедливостей и жестокостей у А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова появилась в результате безграничного увлечения прогрессивной западноевропейской философией, которая в равной степени не допускала ни деспотизма власти, ни вынужденного рабского положения личности. Если период ученичества у А.С. Пушкина проходил под явным воздействием романтической поэзии Байрона с ее героико-патриотическими идеалами, окрашенными в романтические тона, то юношеская лирика М.Ю. Лермонтова имеет иную, вполне своеобразную окраску. И это отнюдь не случайно. Лирический герой М.Ю. Лермонтова, как и сам автор, отличается более низкой степенью жизненной активности, наличием серьезных зачатков одиночества, вызванных трагической отрешенностью «лишнего человека», отсутствием возможности использовать силу и дар своей души в интересах общества. Этот герой все время пребывает в состоянии тоски, печали, неисполненных желаний. Он грустит: «Печально я смотрю на наше поколенье... » Не видя сил ни в себе, ни в обществе, лирический герой М.Ю. Лермонтова и мечтает о свободе, и в то же время никак не может ее достичь. Для него образ свободы становится метафорическим: в любом жизненном проявлении он видит стремление кого-то или чего-то к желанной свободе. Вспомним такие строки: «Тучки небесные, вечные странники... Вечно холодные, вечно свободные, Нет у вас родины, нет вам изгнания...» Идея свободы в творчестве М.Ю. Лермонтова все время переплетается с идеями безысходности и гордого одиночества.

Например, восточное сказание «Три пальмы» также пронизано свободой, только три пальмы и ручей не оценили ее: «И стали три пальмы на бога роптать: «На то ль мы родились, чтоб здесь увядать? Без пользы в пустыне росли и цвели мы, Колеблемы вихрем и зноем палимы, Ничей благосклонный не радуя взор?.. Не прав твой, о небо, святой приговор!» Мне кажется, что М.Ю. Лермонтов хотел здесь раскрыть чувства забвения, заброшенности и отчаяния от невостребованности. Бог услышал негодование оазиса, тут же появился большой и яркий караван, гости утолили жажду студеной водой из ручья, отдохнули в тени пальм, а к вечеру, когда «сумрак на землю упал, По корням упругим топор застучал, И пали без жизни питомцы столетий!» Насладившись теплом костра, наутро караван отправился в путь. «И следом печальным на почве бесплодной Виднелся лишь пепел седой и холодный... И ныне все дико и пусто кругом — Не шепчутся листья с гремучим ключом: Напрасно пророка о тени он просит — Его лишь песок раскаленный заносит...» Почему пострадали пальмы и ручей, который высохнет? Потому что всегда нужно ценить свободу, потому что никто со стороны ее не оценит, скорее уничтожит или искалечит. Внутренняя свобода должна быть тайной одного человека, а не показным достоянием всего общества. Различие воплощений идеи свободы в творчестве двух поэтов в большей степени объясняется и различными историческими условиями, в которых проходило становление и развитие творческих личностей — А.С. Пушкина и М.Ю. Лермонтова. Пушкин писал в период расцвета освободительной борьбы в России, связанной с деятельностью декабристов, с которыми его сближала не только общность идей, но и дружеские отношения. Обострение социальных противоречий накануне восстания и последующая реакция вызвали новую волну свободолюбивой лирики Пушкина. В этот период, кстати, он использует жанр «дружеского послания», тем самым присоединяясь к их гражданской позиции. Несмотря на безжалостность режима и трагический исход восстания, А.С. Пушкина не покидает уверенность в том, что рано или поздно настанет время, когда дело декабристов найдет достойных продолжателей и личность будет, наконец, освобождена от оков рабства. Поэтому вольнолюбивая лирика Пушкина полна оптимизма и восторженной патетики:
Оковы тяжкие падут,
Темницы рухнут — и свобода
Вас примет радостно у входа,



 






И братья меч вам отдадут.

А М.Ю. Лермонтов имел возможность увидеть, каким образом святые освободительные идеи в обществе постепенно сходили на нет и в итоге окончательно и бесследно растворились в сознании «лишних людей», отчаявшихся увидеть свет свободы, и редко проскальзывали на языках крикунов, опошливших и тем самым обессмысливших эти идеи. Отчасти поэтому лирика М.Ю. Лермонтова полна скептического отношения к жизни и сознания безысходности каких-либо начинаний, призванных сломать коренное устройство общественных и человеческих отношений. Смерть А.С. Пушкина и реакция на нее лишь в иной раз стали для молодого поэта М.Ю. Лермонтова подтверждением его позиции. Таким образом, имея единую отправную точку в складывании свободолюбивого мировоззрения, пройдя похожие в чем-то этапы гражданского и нравственного становления, А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов в итоге своего творческого пути пришли к общему активному неприятию социальной несправедливости и утверждению права личности на свободное развитие и самореализацию в обществе. Однако А.С. Пушкин приходит к Онегину — человеку с намечающимися индивидуалистическими воззрениями, а М.Ю. Лермонтов — к Печорину — «эгоисту поневоле», в котором степень эгоизма достигает апофеоза. Оба они — порождение одной эпохи свободолюбия; каждый поэт шел к своему герою тем путем, который считал наиболее верным, желая свободы и борясь за нее, но один не видит в перспективе реализацию идеи свободы, а другой полон оптимизма и активного жизнелюбия. Именно поэтому мне хочется завершить свое сочинение строками из стихотворения «Памятник» моего любимого поэта А.С. Пушкина:
И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.