Стихотворный цикл о Наполеоне - «герое дивном», «муже рока», «императоре» - занимает своеобразное место в лирике Лермонтова. Это обстоятельство имеет свои причины, обусловленные внутренним миром поэта, строем его мышления и политическими взглядами, эпохой, в условиях которой созревала и крепла творческая личность Лермонтова. Необыкновенная судьба Наполеона притягивала воображение Лермонтова на всем протяжении жизни. Естественно, принципы воплощения наполеоновской темы в связи с идейным и творческим развитием поэта изменялись. Так, возвращение Лермонтова к теме Наполеона, в отличие от юношеских стихов, в произведениях последних лет происходит в русле гражданской поэзии. Но образ самого Наполеона, созвучный героическим традициям и идеалам юности, сохранил для Лермонтова историческое значение.

Однако внимание Лермонтова к Наполеону не было интересом только исторического характера. Судьба французского императора явилась для Лермонтова поводом и причиной противоречивых размышлений о назначении человека, о «влиянии эпохи на человека и о противодействии человека эпохе» (Д. Максимов), разрешении нравственного конфликта между героем и толпой. Образ Наполеона в сознании Лермонтова ассоциировался с борьбой «человеческого «я» с традициями, трагической гибелью в поединке «гения» и «рока»1, он был для поэта выражением идеи личности, идеи протеста, связывался им с поисками действенных жизненных начал. В то же время он напоминал о великой силе народа, сокрушившего Бонапарта.

Большая часть произведений на наполеоновскую тему относится к раннему творчеству Лермонтова. В лирике зрелого Лермонтова лишь два стихотворения - баллада «Воздушный корабль» (1840) и «Последнее новоселье» (1841)-связаны с воплощением непосредственно образа Наполеона. Наполеоновский цикл в лермонтовской лирике открывается стихотворением 1829 года «Наполеон» («Где бьет волна о брег высокой…»). Хронологически же тема Наполеона обрывается в «Последнем новоселье».

Но «Воздушный корабль» и «Последнее новоселье» - это только одна идейно-тематическая линия развития и завершения наполеоновской темы у Лермонтова. Другая связана с «Бородином», в котором воспоминания о героических событиях 1812 года сплелись с размышлениями поэта о судьбах поколения 30-х годов. Какие же обстоятельства послужили толчком к постоянному, на протяжении более десятка лет, обращению нашего поэта к личности французского императора?

Причин тому много, и охватывают они большой спектр взаимоотношений Лермонтова с миром. Здесь и рано развившийся интерес у Лермонтова-подростка не только к отечественной, но и всемирной истории, к биографиям знаменитых людей. Увлеченность маленького Мишеля личностью и необыкновенной судьбой Наполеона Бонапарта исходила, в частности, от гувернера Капэ, обучавшего Лермонтова французскому языку, который некогда служил сержантом в наполеоновской армии. Он охотно делился со своим воспитанником воспоминаниями о военных походах Наполеона, о Бородине, о пожаре Москвы, рассказывал о гибели в снегах армии французов. Поэт любил его за «рассказы о Наполеоне, культ которого сохранял Капэ и после разгрома наполеоновской империи»1. Но, когда дело доходило до рассказов о Бородине, которые особенно трогали мальчика, то он в этом случае «не внимал своему наставнику, а всецело склонялся на сторону русских рассказчиков, коих было немало».

Здесь и размышления Лермонтова-юноши о значений и результатах Великой французской буржуазной революции, и тот революционный пожар, который охватил Францию в 1830 году, и та реакция, которая наступила во Франции после 1830 года. Здесь, наконец, отчетливое осознание Лермонтовым исторического значения Наполеона, победа над которым укрепила национальное достоинство России. «…В десять лет,- пишет Лермонтов в «Вадиме»,- он подвигнул нас целым веком вперед». Роль, которую сыграл Наполеон в жизни современной Европы и России, убеждала Лермонтова в значении выдающихся личностей в ходе истории.

До наполеоновского вторжения Россия вряд ли осознавала истинный размер своих сил, вряд ли подозревала, где у нее эта сила таилась. Для России настал тот великий момент ее истории, когда она дала полное доказательство того, что сила - в народе, в сердцах массы. «Наполеон вторгся в Россию, и тогда-то народ русский впервые ощутил свою силу,- утверждал А. А. Бестужев-Марлинский; тогда-то пробудилось во всех сердцах чувство независимости, сперва политической, а впоследствии и народной». «Русский народ помнит только о Пугачеве и 1812 годе»,- свидетельствовал Герцен спустя почти сорок лет после сражения при Бородине.

 




Сам Лермонтов устами студента Заруцкого в драме «Странный человек» так оценивал эту героическую страницу русской истории: «А разве мы не доказали в 12 году, что мы русские? Такого примера не было от начала мира! Мы современники и вполне не понимаем великого пожара Москвы; мы не можем удивляться этому поступку; эта мысль, это чувство родилось вместе с русскими; мы должны гордиться, а оставить удивление потомкам и чужестранцам…» В. Г. Белинский, родившийся всего тремя годами раньше Лермонтова, признавался: «Мы, юноши нынешнего века, мы, бывши младенцами, слышали от матерей наших… об двенадцатом годе, о Бородинской битве, о сожжении Москвы, о взятии Парижа».

Война 1812 года, с одной стороны, не могла не привлечь общественного мнения к истории и характеру народа, только что выдержавшего натиск наполеоновских войск, а с другой -вскрыла историческую роль «великого» человека, падение которого «провозгласили… окровавленные снега».

    * Да будет омрачен позором
    * Тот малодушный, кто в сей день
    * Безумным возмутит укором
    * Его развенчанную тень!
    * Хвала!.. Он русскому народу
    * Высокий жребий указал•
    * И миру вечную свободу
    * Из мрака ссылки завещал,

писал Пушкин в ранней оде «Наполеон», усматривая «высокий жребий» России именно в разгроме ею Наполеона. Само падение Наполеона, начало которому положил 1812 год, Пушкин воспринимает не только как «предвестие будущего великого значения России, но и как предвестие краха деспотизма вообще». Говоря о том роковом значении, которое имел Наполеон в судьбе России, Пушкин впервые здесь высказал мысль о трагическом характере судьбы героев, который заключался в столкновении героя и народа.