Что такое Софья в комедии «Горе от ума»?  Светская девушка, унизившаяся до  связи почти с лакеем. Это можно объяснить воспитанием -   дураком отцом, какой-нибудь мадамою, допустившею себя   переманить за лишних 500 рублей. Но в этой Софье есть какая-то  энергия характера: она отдала себя мужчине, не обольстись ни  богатством, ни знатностью его, словом, не по расчету, а   напротив уж слишком по не расчету; она не дорожит ничьим мнением,  и когда узнала, что такое Молчалин, с презрением отвергает его,  велит завтра же оставить дом, грозя, в противном случае, все  открыть отцу. Но как она прежде не видела, что такое   Молчалин? Тут противоречие, которого нельзя объяснить из ее лица,  а все другие объяснения не могут, как внешние и   произвольные, иметь места при рассматривании созданного поэтом   характера.

И потому Софья не действительное лицо, а призрак.  Кроме Чацкого, ни на что не похожего, все прочие лица живы и  действительны; но и они частенько изменяют себе, говоря   против себя эпиграммы на общество. 

Фамусов - лицо типическое, художественно созданное. Он  весь высказывается в каждом своем слове. Это гоголевский   городничий этого круга общества. Его философия та же.   Знатность, вследствие чинов и денег, - вот его идеал жизни. Чтобы  не накопилось у него много дел, у него обычай: «подписано, так  с плеч долой». Он очень уважает родство -  Я пред родней, где встретится, ползком,  Сыщу ее на дне морском.  При мне служащие чужие очень редки:  Все больше сестрины, свояченицы детки.  Один Молчалин мне не свой,  И то затем, что деловой.  Как будешь представлять к крестишку иль местечку,  Ну как не порадеть родному человечку?  Но нигде не высказывается он так резко и так полно, как в  конце комедии; он узнает, что дочь его в связи с молодым   человеком, что ее, следовательно, и его доброе имя опозорено, не  говоря уже о тяжёлой, жгучей душу мысли быть отцом такой  дочери - и что ж? - ничего этого и в голову не приходит ему,  потому что ни в чем этом он не видит существенного: он весь  жил и живет вне себя: его бог, его совесть, его религия -   мнение света, и он восклицает в отчаянье:  Моя судьба еще ли не плачевна:  Ах, боже мой! что станет говорить  Княгиня Марья Алексевна!.. 

Но этот Фамусов, столь верный самому себе в каждом своем  слове изменяет иногда себе целыми речами. 

    * Берем же побродяг и в дом и по билетам, 
    * Чтоб наших дочерей всему учить - всему: 
    * И танцам, и пенью, и нежностям, и вздохам 
    * Как будто в жены их готовим скоморохам. 

Это говорит не Фамусов, а Чацкий устами Фамусова, и это  не монолог а эпиграмма на общество. 

Кто хочет к нам пожаловать - изволь. 

    * Дверь отперта для званых и незваных, 
    * Особенно из иностранных, 
    * Хоть честный человек, хоть нет. 
    * Для нас равнехонько, про всех готов обед. 
    * А наши старички, как их возьмет задор, 
    * Засудят о делах, что слово - приговор! 
    * Ведь столбовые все, в ус никому не дуют 
    * И о правительстве иной раз так толкуют 
    * Что если б кто подслушал их - беда! 
    * Не то, чтоб новизны вводили - никогда!
    * Спаси их боже! Нет! а придерутся 
    * К тому, к сему, а чаще ни к чему, 
    * Поспорят пошумят и… разойдутся. 


 




    * А дочки?  Французские романсы вам поют 
    * И верхние выводят нотки; 
    * К военным людям так и льнут, 
    * А потому, что патриотки! 

Нужно ли доказывать, что Фамусов слишком глуп для таких  язвительных эпиграмм и так добродушно предан пошлой стороне  своего общества, что считает за грех от другого услышать против  него выходку; что, наконец, все это Фамусов говорит не от себя, а  по приказу автора?.. Мало этого: сам Скалозуб острит, да еще как!  - точь-в точь как Чацкий. Не верите? - Так прочтите: 

    * Позвольте, расскажу вам весть: 
    * Княгиня Ласова какая-то здесь есть, 
    * Наездница - вдова, но нет примеров, 
    * Чтоб ездило с ней много кавалеров
    * На днях расшиблась в пух: 
    * Жокей не поддержал - считал он, видно, мух. 
    * И без того она, как слышно, неуклюжа; 
    * Теперь ребра недостает, 
    * Так для поддержки ищет мужа. 

Каков Скалозуб! Чем хуже Чацкого?.. Впрочем, Лиза не без  основания так остроумно, такою эпиграммою заметила о нем: 

    * Ø Шутить и он горазд - ведь нынче кто не шутит!

Но нигде субъективность автора не проявилась так резко,  так странно и так во вред комедии, как в очерке характера Молчалина, который он заставляет делать самого же Молчалина:  Мне завещал отец,  Во-первых, угождать всем людям без изъятья: 

    * Хозяину, где доведется жить,
    * Слуге его, который чистит платья,
    * Швейцару, дворнику - для избежанья зла,
    * Собаке дворника, чтоб ласкова была!

 А Лиза отвечает ему на эту оригинальную выходку   эпиграммою, которая сделала бы честь остроумию самого Чацкого:  Сказать, сударь, у вас огромная опека!  Скажите, бога ради, станет ли какой-нибудь подлец называть  себя при других подлецом? - Ведь Молчалин глуп, когда дело идет  о чести, благородстве, науке, поэзии и подобных высоких   предметах; но он умен, как дьявол, когда дело идет о его личных выгодах.  Он живет в доме знатного барина, допущен в его светский круг и  совсем не болтлив, но очень молчалив: так кстати ли ему подавать  оружие на себя горничной, так простодушно хвастаясь своею подлостию?.. 

Но если вычеркнуть места из монологов, где действующие  лица проговариваются, из угождения автору, против себя, - это  будут, за исключением Софьи, лица типические, характеры   художественно созданные, хотя и не составляющие комедии   своими взаимными отношениями; - не говорим уже о Репетилове,  этом вечном прототипе, которого собственное имя сделалось  нарицательным и который обличает в авторе исполинскую силу  таланта.