«Чело века», назовет его Андрей Белый. Дебют поэта состоялся в 1903 году, а первый сборник «Стихи о Прекрасной Даме» вышел в конце 1904 года. В этом сборнике поэт передает синтез вечной женственности, красоты с реалиями жизни, то есть связь земного и Божественного.
Девушка пела в церковном хоре
О всех усталых в чужом краю,
О всех кораблях, ушедших в море,
О всех, забывших радость свою.
Так пел ее голос, летящий в купол,
И луч сиял на белом плече,
И каждый из мрака смотрел и слушал,
Как белое платье пело в луче...

Поэт Анненский называл Блока «чемпионом наших молодых». Александр Александрович был не только талантливым символистом, но и сам являлся символом. Это была «его эпоха», с буйными страстями, переменчивая, неуловимая, когда преобладали краски, а не полутона и оттенки.

И каждый вечер, в час назначенный
Иль это только снится мне?
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными.
Всегда без спутников, одна.
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

Блок видит вполне реальную земную женщину, которую наделяет теми чертами, которые считает признаками века: это необычайная пластика образа, чистота линий и обязательное присутствие красоты. Полунамеки, взгляды; поэт как бы ходит около любви, передавая ее волшебство и чарующую прелесть. Разве так говорят о земном? Нет, это почти Божество, уносящееся в прекрасную даль, это символ неземной красоты и жизни. Так постепенно трансформируется образ Незнакомки.

И странной близостью закованный,
Смотрю за черную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Но Блок не был бы великим поэтом, если бы видел все однобоко. Он интересуется всем многообразием жизни. Примечателен его цикл стихов, посвященных городу. Поэт видит страдания людей, задавленных работой и нищетой, ему не чужды их переживания и мечты.

Нет! Счастье — праздная забота.
Ведь молодость давно прошла.
Нам скоротает век работа.
Мне — молоток, тебе — игла.
Сиди да шей, гляди в окошко,
Людей повсюду гонит труд,
А те, кому трудней немножко,
Те песни длинные поют.

Лирика Блока почти интимна, он близок читателю своей манерой повествования, большинство его стихотворений написаны от первого лица. Эта близость подкупает, начинаешь безгранично верить человеку, так беззаветно любящему я желающему помочь, если это возможно. Поэт не отделяет себя от окружающего, он активный участник событий или внимательный наблюдатель, ничего не упускающий, все видящий и переживающий ту несправедливость, которая царит в мире.

В соседнем доме окна жолты.
По вечерам по вечерам
Скрипят задумчивые болты,
Подходят люди к воротам.
И глухо заперев ворота,
А на стене-а на стене
Недвижный кто-то, черный, кто-то
Людей считает в вышине.
Я слышу все с моей вершины:
Он медным голосом, зовет
Согнуть измученные спины,
Внизу собравшийся народ...

Блок постепенно перерастает рамки символизма, перед ним огромный мир, который он хочет увидеть, понять и отобразить в своей поэзии. Так появляются стихи о России и ее истории. В них звучит гордость за страну, сумевшую подняться из небытия, отстоять свою государственность и независимость. Блок чувствует себя поэтом этой огромной страны, он счастлив своей сопричастностью великой эпохе потрясений.

И вечный бой!
Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль...
Летит, летит степная кобылица


 




И мнет ковыль...

И нет конца!Мелькают версты, кручи...
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
.Закат в крови! Закат в крови!
Из сердца кровь струится!
Плачь, сердце, плачь...
Покоя нет, степная кобылица
Несется вскачь!

Не этой ли патриотичностью и пафосом близок нам Блок и сегодня? Из своего «далека» он учит нас любить и ненавидеть, быть терпимыми и довольствоваться тем, что имеем.

Русь опоясана реками
И дебрями окружена,
С болотами и журавлями
И с мутным взором колдуна

Романтический герой — личность творческая, живущая в своем личном мире, который не имеет ничего общего с тем, в котором живут обыкновенные люди. Эта характеристика относится и к лирическому герою блоковского сборника «Стихи о Прекрасной Даме». С самого начала он чувствует себя необыкновенным, отмеченным особенной судьбой и особенной, неземной природой:

Я вам поведал неземное,
Я все сковал в воздушной мгле.
В ладье — топор, в мечте — герой.
Так я причаливал к земле.

Романтическое миросозерцание делит реальность надвое: на мир мечты и мир обыденный. Таким выглядит мир в ранней лирике А. Блока. Лирический герой здесь живет в некоем идеальном мире, наполненном тайной, он постоянно погружается «в сны и туманы», устремлен к «мирам иным». Душа его при этом совершенно безучастна к тому, что окружает ее в повседневной действительности:

Душа молчит. В холодном небе
Все те же звезды ей горят.
Кругом о злате иль о хлебе
Народы шумные кричат...
Она молчит, — и внемлет крикам
И зрит далекие миры.

Идеал романтиков — единство бытия, гармонический синтез всех его сил и стихий. В «Стихах о Прекрасной Даме» в личном переживании выражено ощущение этого вечного и всемирного бытия, которое одно способно открыть человеку путь из окружающего его мрака «глухой ночи» — к свету грядущего «ослепительного дня».

Верю в Солнце Завета,
Вижу зори вдали.
Жду вселенского света
От весенней земли.

Поэт живет утопической надеждой на некое вселенское чудо, воплощающееся в образе «далеких и манящих зорь». Мир «Стихов о Прекрасной Даме» — мир гармонии и красоты с утопическим и иллюзорным временем и пространством, где в «пяти добрых линиях на земле» невозможно да и не нужно узнавать линии Васильевского острова, по которым шла Любовь Дмитриевна Менделеева (прозаический комментарий к стихотворению «Пять изгибов сокровенных...»). В этом мире рассветы и закаты, сумрак и лазурь вовсе не указывают на какие-либо природные явления.

Но этот романтический иллюзорный мир несет в себе и черты несомненной надменности. А. Блок не просто верит в этот мир, он просто живет в нем и не может иначе. Поэтому авторская позиция первого тома — не только инок, умиротворенно славящий вечноженственный лик Красоты, но и рыцарь, отныне и навсегда стоящий на страже. Рыцарь этот стремится к жизненному воплощению и действию, соответствующему хранимому в душе идеалу:

Вхожу я в темные храмы,
Совершаю бедный обряд.
Там жду я Прекрасной Дамы
В мерцании красных лампад...
О Святая, как ласковы свечи,
Как отрадны твои черты.
Мне не слышны ни вздохи, ни речи,
Но я верю: милая — Ты.

В ряду имен Прекрасной Дамы (Святая, Вечная жена) в финале выделяется самое конкретное, самое жизненное, самое теплое слово — «милая». Во всей поэтической системе раннего А. Блока неминуемо возникает тяга к жизненности, к обретению трезвого и простого отношения к действительности.

Симптомы этой тяги — настроения беспокойства, тревоги, также свойственные романтическому миросозерцанию:

Помнишь ли город тревожный,
Серую дымку вдали?
Этой дорогою ложной
Молча с тобою мы шли.

Эта нота звучит год от года все громче и вскоре становится господствующей. Меняется сама природа этой неясной душевной тревоги. Жизнь уединенной души, устремленной в «иное», оказывается, пересекается не только с «всемирной жизнью», но и с реальной историей, с жизнью человека. «Мое тамошнее треплется в странностях века», — признается А. Блок в 1902 году.

Романтический мир ранней лирики А. Блока — зерно, из которого вырастет трагическое миросозерцание и мощное чувство истории зрелой блоковской поэзии.