В образе литературной жизни 10-20-х годов XIX в. нам уже неоднократно встречалось имя П. А. Вяземского. Он был одним из активнейших «арзамасцев». Вместе с А. С. Пушкиным он вышел за узкие границы «арзамасской» поэзии и обратился к общественно-политическим темам. В своих критических статьях Вяземский выступил защитником и истолкователем прогрессивного романтизма в русской литературе. Как литературный соратник Пушкина, как деятель русской литературы изучаемого периода Вяземский сыграл заметную роль. Но еще задолго до гибели Пушкина он круто сворачивает в сторону от пушкинского пути. С появлением в общественной и литературной жизни новых, демократических сил Вяземский окончательно отказывается от былого свободомыслия и переходит в лагерь реакционеров.

Это неизбежно влечет за собой упадок творчества поэта, не сумевшего понять передовых течений русского реализма. В лучшую пору своего творчества Вяземский решал важные задачи, вставшие перед русской литературой периода дворянской революционности. Литературная полемика Вяземского, автора острых эпиграмм, с эпигонами классицизма была весьма действенной в борьбе с архаистами. Вместе с другими «арзамасцами» он способствовал сближению поэзии с миром конкретных человеческих переживаний и с кругом реальных бытовых явлений. Значительно острее, чем В. А. Жуковский и К. Н. Батюшков, он чувствовал необходимость «русской краски» в поэзии. Это приближало Вяземского к революционным романтикам. Как уже упоминалось, политические стихотворения Вяземского вошли в состав той гражданской поэзии, которая начала создаваться вслед за вольнолюбивыми стихами молодого Пушкина. Вяземский, добровольцем участвовавший в Отечественной войне 1812г., в период своей службы в Варшаве общался с передовыми кругами польской интеллигенции, враждебно относившимися к русскому самодержавию. Привлеченный правительством к разработке проекта конституции для России и поставивший свою подпись под запиской о необходимости освобождения крестьян, поданной Александру I, Вяземский сочувственно относился к передовому общественному движению и осуждал правительственную политику. Но, зная о существовании тайного общества, он не стал его членом. Эта умеренность политических настроений сказалась и на поэзии Вяземского.

Виднейший участник романтического движения, он в своей поэзии стоял на позициях прогрессивного, но не революционного романтизма. В «Полярной звезде» за 1824 г. появилась первая половина стихотворения «Петербург», написанного Вяземским в 1818 г., в один год с пушкинским посланием «К Чаадаеву». Признавая «слепое самовластье» причиной «народных бед», Вяземский высказывает надежду на грядущее освобождение крестьян, мечтает о том времени, когда он, поэт, будет «свободный гражданин свободный земли». Но, воспевая дело Петра I и красоту основанного им города, поэт осуждает «пламень возмущенья» и ждет изменений в общественном устройстве от самого царя. Все это, конечно, далеко от революционного порыва, вылившегося в волнующих строках пушкинского стихотворения, обращенного в лице Чаадаева ко всякому товарищу - политическому единомышленнику - с призывом верить в конечную победу.

Ближе всего к гражданской лирике революционного романтизма Вяземский подошел в стихотворении «Негодование» (1820). Гражданское негодование - один из поэтических терминов декабристской поэзии - продиктовало Вяземскому сильные слова и выражения, направленные против реакционной политики самодержавия и крепостнического гнета. Поэт выражает уверенность в то, что «загорится… день торжества и казни», что свобода разорвет «рукой могущей насильства бедственный устав». Но сила этого гимна в честь свободы ослабляется идеей «союза между гражданами и троном» как гарантии свободы. Поэзия Вяземского не влилась в русло революционного романтизма.


 



Последним стихотворением, отразившим оппозиционные настроения Вяземского, была сатира «Русский бог» (]828), напечатанная в 1854 г. А. И. Герценом и заинтересовавшая К. Маркса (в его бумагах сохранился немецкий перевод стихотворения), после чего начинается печальный закат творчества этого поэта «пушкинской плеяды».

Своеобразие Вяземского среди поэтов, окружавших Пушкина, заключалось в том, что он, по собственному выражению, стремился создать «поэзию мысли». Однако в лирике Вяземского мы не найдем философских раздумий позднего Е. А. Баратынского или Ф. И. Тютчева. «Мысль» Вяземского - это прежде всего социальная, политическая мысль. Для нее поэт ищет необходимую форму «метафизического», по словам Пушкина, языка. «Поэту должно искать иногда вдохновения в газетах»,- писал Вяземский. Затрагивая «газетные» темы, поэт создает новый жанр стихотворного фельетона («Коляска», «Зимние карикатуры», «Станция», 1825-1828), вводит в стихи газетно-бытовую речь:

    * Хозяйство, урожай, плоды земных работ,
    * В народном бюджете вы светлые итоги,
    * Вы капитал земли стремите в оборот,
    * Но жаль, что портите вы зимние дороги.

Это было выражением общего стремления Вяземского порвать с условно-поэтическим стилем элегического романтизма и найти национально-конкретные формы художественного выражения. Здесь сближались пути Вяземского и Пушкина, нашедшего в «Первом снеге» (1819) выразительный эпиграф для «Евгения Онегина» («И жить торопится и чувствовать спешит»). Но в романе Пушкин противопоставил «низкую природу» своего зимнего пейзажа картинам Вяземского и их «роскошному слогу». И в художественном методе сближение поэтов было неполным и недолгим. Недолго сохранял Вяземский связь и с другими передовыми деятелями русской литературы.